Пепел державы - [7]

Годы труда вложены в это невзрачное, бездушное серебро, что мертвым грузом еще лежит в этом деревянном ларце. Все он отдаст Михаилу, или Михайле, как его называли близкие — будущему мужу Аннушки.

Волею судьбы Архип познакомился с ним. В битве при Молодях Михайло служил в конном полку воеводы Михаила Воротынского, в том самом, который в решающую минуту сражения обошел татарское войско и ударил ему в тыл. Архип тогда лежал в беспамятстве, заваленный трупами, избитый и истоптанный. Его нашли много позже, когда хоронили убитых, и он чудом выжил. Михайле было поручено сопровождать возы с ранеными, что шли к Орлу, и Михайло выхаживал Архипа как мог. Оказалось, знал он кузнеца, иной раз видел его в церкви с женой и дочерью. Михайло вместе с товарищами притащил полуживого Архипа в его дом, вручив раненого Белянке и Аннушке, что с ревом тут же кинулись к изувеченному телу своего кормильца. Видать, тогда Михайле и приглянулась Анна, хотя и видел он ее лишь мельком, в суете. Позже еще приходил, прознавая о здоровье кузнеца, но вместо Анны, кою желал он видеть, он встречался лишь с Белянкой, что со слезами благодарности на глазах выносила Михайле кушанья…

Анна тяжело переживала тогда гибель своего жениха Семена, но заботы об отце и хлопоты над ним помогали с трудом пережить это горе. Архип долго шел на поправку. Не скоро он смог вновь разговаривать, ходить, самостоятельно есть. Иной раз, просыпаясь ночью, слышал, как подле ложа его молится шепотом Белянка, дабы супруг ее выжил и вновь встал на ноги…

Соседи приходили проведывать, заглядывал ненадолго даже воевода, что недовольно пыхтел, видя немощность кузнеца.

— Вот не хотел тебя отпускать, видит Бог! — ворчал он, стоя подле лежанки Архипа. — Благо, жив остался… Работы много для тебя! Лучший кузнец ты в городе, и надобен ты мне здоровый! Поправляйся скорее!

Вновь заходил и Михайло. Тогда-то Архип и познакомился со своим спасителем и долго его разглядывал — рослый муж, широкий в плечах, черноволосый, в кольце курчавой темной бороды виднелись пухлые губы, глаза светлые, чуть навыкате. В благодарность Архип вяло, прилагая неимоверные усилия, пожал ему руку и прошептал слова благодарности.

— Я, как свободен буду, еще зайду! Дай Бог вам здоровья! — пробасил Михайло, добродушно улыбаясь и пятясь к дверям.

Заходила обезумевшая от горя Матрена, все пыталась вызнать о судьбе мужа и сына. На коленях она подползла к ложу Архипа и, заглядывая в его лицо, спрашивала:

— Ты был с ними, поведай, они убиты? Ты видел это? Видел?

Архип еще не мог толком разговаривать, взор его был мутным, тяжелым. Вместо ответа он опустил веки, и когда открыл их, в глазах его стояли слезы. Матрена вдруг взвыла, страшно, безутешно, ее, трясущуюся, увели, и за стеной Белянка успокаивала ее, кричала Анне, чтобы скорее принесла воды…

Шло время, и уже к зиме Архип встал на ноги и начал браться за работу. Анна все еще носила траур по Семену, убегала украдкой в соседний дом к Матрене, с которой разделяла общее горе. Михайло, постепенно сдружившийся с семьей Архипа, все еще наведывался, но редко — по службе ему подолгу приходилось стоять на южных окраинах, беречь границы от набегов ногайцев и татар.

Оказалось, родом Михайло из Дорогобужа, что на Смоленщине. Там у отца его имение и небольшая деревня, а Михайло направили служить к Орлу накануне Молодинской битвы. До этого довелось ему повоевать против литовцев лишь однажды, и битва при Молодях была для него, можно сказать, боевым крещением. До назначения на юг был Михайло женат, но супруга в родах скончалась вместе с младенцем, так что служба в дальних от Дорогобужа землях была для него спасением. Выяснилось, что и Аннушка ему приглянулась едва ли не сразу, и однажды, придя к кузнецу, молвил:

— Я хочу дочь вашу в жены взять… Сроднился я с вами, а она мне на сердце ох как легла. Я, ежели надо, сватов пришлю, приятелей своих по полку заставлю свахами быть!

— И когда ты хочешь свадьбу играть? — осторожно вопросил Архип, взглянув поверх головы гостя на застывшую подле печи Белянку. Ведал, что и Анна слушает, притаившись, за стеной (когда приходил Михайло, ее запирали в горнице от греха).

— Скоро мы надолго в рязанские места отправимся, — отвечал, алея, Михайло. — Ежели живой вернусь, то зимою можно и свадьбу…

Он ушел, посеяв смуту в семье Архипа. Анна наотрез отказывалась выходить за него, грозилась уйти в монастырь. Архип и Белянка же, привыкшие к ратнику и благодарные ему за спасение Архипа, решили Анну выдать за него, но потянуть время.

Время шло, и, видать, Анна оттаяла, подросла, и самой ей захотелось быть чьей-то, и манила приятная таинственность близости с мужчиной. Тут и сама не заметила, как начала тосковать по добродушному ратнику, за коим всегда наблюдала во время его приходов через дверную щель. Разом изменилось все, когда стало известно, что крымские татары приходили на Рязанскую землю, но стоявшие там русские полки разбили их и погнали прочь обратно в степь. Сама не своя ходила и думала об одном — жив ли?

И вот, наконец, Михайло прибыл вместе со своими приятелями по службе. Нелепо, едва не прыская от смеха, они сватали Архипу своего друга, стараясь соблюдать все необходимые традиции…