Пепел державы - [101]
В середине ноября шведы бросились на штурм — под грохот барабанов, увязая в глубоком снегу, они двинулись к стенам, таща лестницы. Едва они приблизились, грянула целая череда пищальных выстрелов, и шведы, падая один за другим, теряли строй, расползались, но продолжали идти. Еще несколько залпов окончательно разметали толпу наступающих, и воины, уже не слушая командиров, падая в снег, ползли в ужасе назад, побросав лестницы. Атака захлебнулась, и наблюдавший за сражением Дидерик Анрец велел протрубить отступление.
Более ста человек потеряли шведы в попытке взять Падис приступом. Из переполненного лазарета слышны громкие стоны и крики десятков раненых. Озлобленные и уставшие, шведы продолжили осаду…
Отражение последнего приступа старик Чихачев еще смог возглавить, но после того, истощенный голодом, слег в своей воеводской избе. Усохший, одряхлевший, изможденный цингой и голодом, он в полузабытьи лежал под овчиной. Глаза старика закрыты, но его слух улавливает раскатистый гром пушек, от ударов снарядов по уже изрядно потрепанным укреплениям дрожали стены избы, на столе, подрагивая, звенела глиняная утварь. Завтра надобно найти силы, дабы вновь возглавлять гарнизон, командовать, ободрять, приказывать. Но сил с каждым днем было все меньше.
Все изначально пошло не по плану. В первые же дни осады в крепости начались пожары, и амбар со всеми продовольствиями, которые Чихачев планировал растянуть на полтора месяца осады, сгорел. Погиб весь хлеб, весь! До сих пор от этой мысли было больно. И сейчас его воспаленный от изнурения и голода ум все больше подозревал, что амбар подожгли местные жители, которые хотят предаться шведам. Но, видимо осознав, что даже при отсутствии продовольствия русские не сдадут крепости, они, подобно крысам, начали перебегать в шведский лагерь, соорудив тайные ходы. Несколько таких ходов были найдены ратниками и уничтожены. Перебежчикам грозила смертная казнь, ибо Чихачев не отделял их от тех, кто, желая сдать крепость врагу, уничтожил хлеб и тем самым обрекал всех (и себя самих!) на страшную, голодную смерть…
В первый же день после того, как уничтожены были припасы, Чихачев приказал забивать лошадей, дабы суметь всех прокормить. За неделю несколько сотен человек съели всех коней, что находились в крепости, не оставив ни шкур, ни внутренностей. Коней убивали и свежевали прямо на улицах, и делали это непрерывно, за исключением начала обстрелов — тогда все неслись в укрытия, а туши коней оставались лежать на окровавленных улицах, заметаемых снегом. Чадили костры, ратники кормили себя и мирных жителей, коих изрядно набилось из опустошенных мором окрестных деревень. Чихачев наблюдал за этой жуткой сценой истребления лошадей. Кровавая грязь чавкала под сапогами, тяжелый запах убоины стоял над крепостью. Истерзанные и еще не освежеванные туши лежали всюду, залитые кровью ратники возились возле них, любопытные детишки оравами собирались глазеть на лошадиные внутренности, пока кто-нибудь из ратных не прогонял их с плетью в руке…
В декабре Чихачев слег и уже не вставал. Неизвестно, кто управляет крепостью сейчас, но для него, ослабшего и думающего только о еде, это не имело никакого значения…
…После лошадей принялись за немногочисленных собак и кошек, живущих в крепости. Их отлавливали уже отдельно мирные жители и ратники — людей нечем больше было кормить. И вскоре во всей крепости нельзя было найти ни одну собаку или кошку.
Чихачев вспоминал, как священнослужители, тесно обступив котел, вгрызались в вареные куски собачатины. Они съели ее так быстро, что, когда воевода подошел к ним, котел был уже пуст…
Сейчас, когда он, полумертвый, вспоминал об этом, ему становилось тошно. Господи, дай сил! А как забыть испеченный из толченых сена и соломы хлеб, который невозможно было проглотить? Этот хлеб — последнее, что ел старик, и это было, кажется, неделю назад.
Тогда же, неделю назад, к нему прибежала крестьянка-эстка, кою упорно не хотел пускать верный слуга и страж воевода. Растрепанный, едва живой, Чихачев принял ее, найдя в себе силы лишь сесть на край своей невысокой полати и свесить ноги. Женщина бросилась на колени, билась и выла, рвала на голове седые волосы. Отупевшим взглядом Чихачев глядел на нее, уже не пытаясь разобрать, что она хочет сказать. Слуга как мог переводил, склонившись над ухом старика. Оказалось, ее сын погиб при последнем обстреле — осколок ядра ранил мальчишку, и он вскоре умер на руках матери. У голодной женщины не было никаких сил, чтобы похоронить его, и двое ратников предложили ей свою помощь. Только хворь и слабость не позволили ей сразу пойти вслед за ними — ратники обещали выкопать яму под разрушенной башней, и когда женщина дошла до условленного места, ни ратников, ни ямы, ни тела ее сына здесь не было. Тщетно она, теряя последние силы, носилась по крепости и искала тело сына, уже осознавая страшное, и оказалась права — соседи сообщили, что ратники давеча варили в котле что-то мясное, ибо аромат наваристой похлебки распространился едва ли не по всей крепости.
Чихачев кивнул безразлично, туманно пообещав женщине найти виновных, на более у него не хватило сил. Снова валясь на свою полать, он смутно слышал, как слуга отволакивает прочь ревущую бабу, и успел подумать, прежде чем снова впасть в беспамятство, что ратники должны как-то кормиться. Ибо он знал, что в лютую зиму они съели свои сапоги и теперь ходят все в тряпичных обмотках, которые не спасают от обморожения. Они объели даже всю кожу на уже ненужных седлах, и, кажется, выели всю солому.
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.