Пепел Черных Роз. Книга 2 - [29]

Он вспомнил Тереса, Гвендила и остальных. Вспомнил их уверенность до принятия решений и растерянность после провалов. Поэтому то так строго каралось неповиновение. Только Вождь знал единственно правильную дорогу и жестоко карал тех, кто не желал идти по ней. Он же, Торкел, этой дороги не видит. Пока не видит! И, во всяком случае, не намерен никого карать!

Айслин, догадавшись, о чем он размышляет, сказал.

— Нам всем кажется, что мы следуем по выбранному нами самими пути, но на самом деле мы просто бежим от нерешенных нами проблем!

— Не знаю как вы, — добавил Сауруг, — а я так точно бегу! Была у меня там… — он замялся. — Жениться, в общем, надумал. Так вот представил потом, что дом нужен будет, дети опять же пойдут, кормить надо…

Он замолк и спустя некоторое время, не дождавшись продолжения, Айслин спросил.

— Ну и что?

— Что? Не видишь что ли — с вами вот езжу — воюю, режу, кого не попадя, и домой не собираюсь! Да и где он — этот дом!

Он погнал коня вперед.

Горы приблизились. В них вела лишь одна тропа, да и то, как сообщил провожатый, она была частично завалена и разрушена. Проводником был шустрый мальчишка, нанятый ими в городке Терлиг, и он убедил их в том, что знает о дороге ведущей в гору. Правда он тут же предупредил, что хоть сам он и не боится Драконьей Горы, но дальше подножия не пойдет, потому что восхождение является запретным и ему может сильно достаться от старосты.

— Вам то ничего! — сказал он, во все глаза разглядывая их доспехи и оружие. — Вы вон какие! А меня точно выпорют!

Там же в Терлиге, Сауруг, предчувствуя, что без карабканья вверх по крутым склонам не обойдется, предусмотрительно запасся в скобяной лавке несколькими мотками пеньковой веревки и дюжиной крючьев.

Коней пришлось у подножия передать мальчишке вместе с задатком и поручением следить за скакунами до их возвращения.

Мальчишка долго разглядывал высыпанное ему в ладонь состояние и, засопев, сказал, пряча глаза.

— Вы только старосте не говорите!

Торкел насторожился, а мальчишка продолжил, пряча глаза.

— Был я там, почти до самого верха поднялся. Плохо там!

— Что там? — спросил Торкел. — Ты видел кого-нибудь? Кто там живет?

— Может и не живет никто! — мальчишка пожал плечами, не зная, чем им еще помочь. — Жить не живет, а кто-то там есть! Плохо там!

Он не сказал им больше ничего полезного, и они расстались.

Торкел с сомнением взглянул на базальтовый склон. Начало тропы ведущей вверх, плавно вытекало из остатков древней, когда-то хорошо вымощенной дороги, теперь совершенно занесенной землей. Уже сейчас было видно, что выше по склону она завалена глыбами камней и селевыми потоками — результатами дождей и землетрясений. Склон был достаточно крутым, и что там еще ждало выше оставалось только догадываться.

Сауруг решительно снял с плеча связки веревок и стал готовиться к подъему. Он обещал быть нелёгким — крутые, а выше, скорее всего обледенелые склоны, лишённые какой бы то ни было растительности, представляли собой далеко не лучшее место для упражнения в скалолазании. Тем более с ними был Айслин любивший горы, как он сам выразился — на расстоянии, и никогда с ними ранее не общавшийся.

Однако другого пути не было, и, карабкаясь с уступа на уступ, они медленно взбирались на вершину. Если верить мальчишке, гора имела форму конуса с отсечённой верхушкой — своеобразное плато. Вот на этом-то высокогорном плато и должно было располагаться последнее убежище некогда могущественного Отца Драконов, и именно там им предстояло искать первый из осколков Слова.

Подъем был утомительным, и привалы стали устраиваться все чаще. Сауруг и Торкел наспех объясняли совсем непривычному к горам Айслину основы восшествия на горы — дыхание, наклон корпуса, положение рук и так далее. Бросить мага они не могли, равно как и не могли нести его, и поэтому скорость подъема равнялась скорости Айслина.

— Почему все-таки Драконьи Горы? — спросил Торкел. — Здесь жили драконы? Или живут? У нас в Цитадели про эти места ничего не говорили!

Айслин, помнивший множество легенд ещё со времени обучения в Зелёном Лабиринте, начал рассказ о Драконьей Горе, пытаясь хоть как-то разнообразить унылое восхождение.

— Давным-давно, когда ещё не существовала вера в единого Творца, на земле царили культы многочисленных божеств. Некоторые из них были столь слабы, что даже не дожили до дней Великого Обращения, когда вера в Великого Творца начала победоносное шествие по землям, которые сейчас называются Благословенными.

Торкел тут же заподозрил, что повествование будет настолько же длинным, насколько велика усталость рассказчика. Впрочем, передохнуть и вправду стоило. Он не стал торопить Айслина.

— Одним из самых сильных божеств был тогда Отец Драконов, — продолжал Айслин. — Он победил множество более слабых противников, и культ его распространился далеко окрест. Никогда еще драконы не знали такого почитания, как в те годы.

— Постой, — перебил его Сауруг. — так все-таки кто это был — драконы или люди?

— Не знаю, — сознался Айслин. — об этом написано не было. Они считались священными, люди при виде их должны были падать ниц, и не существовало более страшного преступления, чем противиться их воле — я уж не говорю об убийстве дракона — за это весь род убийцы подлежал полному уничтожению.