Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры - [9]

Посему, повинуясь чувству долга, ты должен признать, что тебе нет обратного хода,

И ты обязан остаться с нами душой и телом до тысяча девятьсот сорокового года.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ и РУТ:

Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

ФРЕДЕРИК:

Мой Бог!

Итог... (Считает, на пальцах)

Ну да! Как будто так: таков мой срок (Сам смеется).

Какой нелепый парадокс!

Такое кто представить мог?

Хотя я смог существовать

До года двадцать одного,

А дни рождения считать —

Так мне всего лишь только пять?

(Считает на пальцах.) —

Раз, два, три, четыре, пять —

Так мне пять лет всего.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ и РУТ:

Ха-ха! Ему пять лет всего!

Вот парадокс, вот парадокс,

Феноменальный парадокс!

Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

(Оба падают на скамейки, захлебываясь от смеха.)

ФРЕДЕРИК: Честное слово, это совершенно невероятно! Пять лет с четвертью!

РУТ: Ты, должно быть, теперь рад, что пощадил нас. Ты бы никогда не простил себе, если бы убил двух своих товарищей.

ФРЕДЕРИК: Двух товарищей?

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ (встает): Боюсь, ты не совсем понимаешь, насколько деликатно твое положение. Ты был отдан к нам в обучение...

ФРЕДЕРИК: Пока мне не исполнится двадцать один год.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нет, до твоего двадцать первого дня рождения. Вот тут все написано. (Показывает Фредерику контракт.) А ты уже, небось, думал, что отряд не заметил потери бойца!

ФРЕДЕРИК: Не хотите ли вы сказать, что вы обяжете меня остаться с вами, поскольку, если считать по дням рождения, мне еще пять лет с четвертью?

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нет, мы просто напоминаем тебе об этом факте, а все остальное мы оставляем на твоей совести, чтобы ты повиновался чувству долга.

РУТ: Твоему чувству долга. Ведь ты — раб своего долга.

ФРЕДЕРИК: Не будьте ко мне так жестоки. Я только что был милостив к вам, так не требуйте от меня...

РУТ: Мы ничего не требуем, мы лишь взываем к твоему чувству долга.

ФРЕДЕРИК: Ладно, если вы взываете к моему чувству долга, то мой долг ясен. Я содрогаюсь при мысли, что я когда-то был вашим сообщником; но я исполню свой долг, ибо я — раб своего долга.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Хорошо сказано! Ты — снова с нами.

ФРЕДЕРИК: Я — снова с вами. (Неожиданно.) О ужас!

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: В чем дело?

ФРЕДЕРИК: Я знал, я чувствовал заранее... Ну, что ж! Раз я снова формально стал членом вашего пиратского коллектива...

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нашего пиратского коллектива.

ФРЕДЕРИК: Ладно, нашего пиратского коллектива, я обязан открыть вам тайну, которую я узнал от генерал-майора Стенли в присутствии своей невесты... своей бывшей невесты Мейбел. Стенли избежал вашего гнева, сказав, что он — сирота.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Да.

ФРЕДЕРИК: Мое сердце разрывается от мысли, что я должен предать отца девушки, которую я люблю. Но у меня нет другого выхода. Мой долг — сказать вам: я узнал, что генерал-майор Стенли — не сирота.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ и РУТ: Что!

ФРЕДЕРИК: Более того, он никогда не был сиротой.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: То есть чтобы спасти свою презренную шкуру, он отважился злоупотребить нашей наивностью? (Фредерик, плача, опускает голову.) Коварный злодей! Сегодня в нашей комплексной бригаде мы обдумаем, как ему отомстить. Рвусь из сил и из всех сухожилий! Коня, коня, полцарства за коня!

ФРЕДЕРИК: Но — подожди...

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Ни слова более! Он обречен!

ТРИО

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ:

Скорей, скорей! Ну погоди,

Презреннейший из всех людей!

Огонь горит в моей груди!

Прольем мы кровь его! Скорей, скорей!

ФРЕДЕРИК:

Скорей, скорей! О, я сейчас

Несчастнейший из всех людей.

Огонь любви навек погас,

Но все ж он жжет меня. Скорей, скорей!

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ:

Лишил невест

Нас вероломно он.

Но наша месть

Не ведает препон.

Ах, он, нахал!

Придет его черед!

Он нам солгал:

Сегодня он умрет!

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ и РУТ:

Да, да, сейчас злодей умрет!

Умрет злодей!

Он нам солгал!

Сегодня он умрет.

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ:

Да, да, сейчас злодей умрет!

Умрет злодей!

РУТ:

Вот уж действительно...

ФРЕДЕРИК:

Как насчет дочерей?

РУТ:

Все относительно.

ФРЕДЕРИК:

Всего одно

Их тревожит и мучит.

РУТ:

Но все равно

ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ:

Он свое получит.

ВСЕ:

Сегодня он умрет!

Сегодня он умрет!

(Пиратский король и Рут уходят. Входит Мейбел.)

МЕЙБЕЛ:

Готово все, и ждет тебя отряд твой.

Но Фредерик — в слезах. Не может быть,

Что ты своей пренебрегаешь клятвой.

ФРЕДЕРИК:

Нет, Мейбел, нет! Ужасное открытье

Тебе обязан сразу изложить я.

Я отдан был пиратам в обученье,

Пока наступит двадцать первый день рожденья.

МЕЙБЕЛ:

Но он настал.

ФРЕДЕРИК:

Но парадокс случился,

Что в високосном я году родился,

И этот день рождения настанет

Лишь через восемьдесят лет, не ране.

МЕЙБЕЛ:

О, Боже! Ты мне разрываешь душу!

ФРЕДЕРИК:

Итак, прощай!

МЕЙБЕЛ:

Нет, Фредерик, послушай.

ДУЭТ

МЕЙБЕЛ:

Стой, милый, стой!

Подобный договор —

Совсем не твой позор.

Все это — сущий вздор!

Стой, милый, стой!

ФРЕДЕРИК:

Нет, Мейбел, нет!

В моей душе разброд.

Но долг меня зовет:

Пора идти вперед.

Вот мой ответ.

МЕЙБЕЛ:

Стой, милый, стой!

ФРЕДЕРИК:

Нет, Мейбел, нет!

МЕЙБЕЛ:

Все это — вздор.

ФРЕДЕРИК:

Но договор

Меня зовет

Идти вперед.

Вот мой ответ.

МЕЙБЕЛ:

Оставишь ли меня

Ты в эту ночь страдать,

Чтоб мне к восходу дня

Тебя не увидать?

Природа мне поет

Коротенький куплет:

Ты — вечный мой оплот,

Одной мне жизни нет.

Фаль-ля-ля-ля, фаль-ля-ля-ля!

ФРЕДЕРИК:

О, мне ли здесь тебя