Пенсионер. История первая. Дом в глуши - [27]

— Гена! Гена!

— Да?

— Ты что, заснул?

— Нет. Просто еду.

— А почему у тебя глаза закрыты?

Вот, значит, как. Я, оказывается с закрытыми глазами ехал. А видел всё чётко и ясно. Даже лучше, чем глазами, потому что все повороты и кочки замечал ещё до того, как они появлялись в поле зрения.

— Нормально всё, не обращай внимания.

— Перевернёмся сейчас, тогда обратим внимание.

— Не перевернёмся, я слежу за дорогой. Расслабься.

Я снова подключился к окружающей природе.

А вот что-то новое. Каменный варан. Я не видел его, но точно знал, что гигант идёт сквозь кусты с твёрдым намерением лечь посреди дороги и погреться на солнышке. Не надо. Не ходи сюда, под машину попадёшь. Варан нехотя развернулся и побрёл обратно. Я, тяжело дыша, вывалился в реальность, едва успев нажать на тормоз. Машина недовольно дёрнулась и заглохла.

Я с ним общался! Я понял его желание, передал ему свои мысли, и он в свою очередь понял меня! Странно, но в тот момент я не чувствовал страха перед могучим хищником, не было желания его застрелить. Просто мысленно дал ему совет, и он послушался.

Я стал пытаться уловить других животных, но у меня ничего не получалось. Долго думал и анализировал контакт с ящером. В результате за рабочую гипотезу принял, что каменный варан — животное глупое и безэмоциональное. И одновременно у него может быть только одно желание. Потому я его и уловил. А у людей я чувствую только превалирующую эмоцию. Вот как страх и волнение сейчас у Жанны.

Новая Земля, Дагомея, горы на юго-восток от Лимпо. 24 год, 7 месяц, 01 число. 20:18

Я заглушил Ниву, вышел и стал усиленно разминать затёкшую спину, руки и ноги. Ехать дальше не было возможности — и так последние двадцать с гаком километров пришлось продираться сквозь лес в предгорьях. Сейчас мы стояли на каменном плато, а вокруг нас возвышались горы. От них веяло величественной мощью, и я засмотрелся на темнеющие на фоне неба вершины. Подошла Жанна с картой.

— Мы здесь? — она ткнула пальцем в аэрофотоснимок.

— Мы в трёх километрах от цели. Это если по прямой. Но тут у нас горы, так что можешь считать километров десять пешком. Вверх и вниз, вон за тот хребет. Собирайся, а то до темноты не успеем.

Когда мы добрались до хребта, с которого видно базу, часы показывали ровно двадцать четыре. Склон был голый и каменистый, не спрячешься, только залегать. Но прямо под нами выступал из скалы длинный карниз шириной метра три, заросший мелкими кустами. Я вздохнул, и полез вниз. Темнело. Ноги гудели от усталости, хотелось пить. Спустившись, аккуратно повесил на сучок рюкзак однодневку, достал бутылку минералки и сделал большой глоток. Подсоленная вода бальзамом растеклась по горлу. Стало гораздо легче.

Достал из однодневки свой старый, ещё советский, восьмикратный БПЦ и передал запыхавшейся Жанне. Потом вынул оттуда же специально выпрошенный на пару дней у Курта Майера Юконовский NVB с телескопической насадкой, и, повозившись, включил подсветку. Посмотрел на цель, выматерился про себя, и подсветку выключил.

— Гена, смотри, вон справа, — Жанна стояла во весь рост, внимательно глядя в бинокль, совсем как капитан корабля при приближении к берегу, и показывала куда-то пальцем.

— Присядь, пока не заметили! До цели пятисот метров нет, а ты стоишь как Родина-мать.

— Ой! — девушка присела за куст и, раздвинув ветки, выставила бинокль в направлении базы.

— Что там?

— Вон, справа длинное здание, видишь?

Прямоугольная территория базы была щедро освещена. По забору были установлены фонари, по углам стояли четыре столба с прожекторами. В правой части я увидел сначала мощный генератор на колёсной базе, затем вертолётную площадку со стоящим на ней непонятным агрегатом, и только потом взгляд переместился на длинное здание белого пластика под синей крышей.

— Вижу. Казарма?

— Нет. Там лаборатория, столовая, и общежитие для учёных и орденцев.

— Охрана тоже там живёт?

— Левее. Видишь, квадратный домик?

— Что-то маловат домик.

— Это кухня. Чуть дальше смотри.

— Вот теперь вижу. Всё равно небольшой.

— Охранников всего двенадцать, им хватает.

— А учёных тогда сколько?

— Вот смотри. Андрей Саныч, он в лаборатории главный. Ну, если мистера Смита не считать, но тот в науку не лезет, только отчёты собирает и заказывает требуемые компоненты и литературу. Потом два старших научных сотрудника. Андрей Саныч их называет «сэнээсы в штатском». Они в теории поля вообще ни бум-бум. Занимаются секретностью и техническим обеспечением. Четверо лаборантов, это наши, кто с Семёновым работал. Всех четверых вместе с ним и увезли. Точнее, уже трое, меня же нет. Ещё два техника, повар, и врач. Всё. Одиннадцать человек. Ещё местный дворник из какого-то племени, но он приходящий. Знал бы ты, как он поднялся за те полгода, что у нас работает. Пришёл забитый, худой, всего боялся. А сейчас растолстел, обнаглел, велосипед себе приобрёл. Рассказывал, что хочет купить двух жён сразу. Он наш мусор где-то у себя в деревне распродаёт.

— Он нам важен?

— Да нет, просто интересно, вот и рассказываю.

— А с охраной как дела обстоят? Собаки есть?

— Собаки были.

— Это плохо.

— Но их всех убрали. Они лаяли всю ночь, живности-то вокруг много. Носились вдоль забора, на каждую обезьяну реагировали.