Пенис. История взлетов и падений - [8]

В библейском Ханаане некоторые из соседей древних иудеев воспринимали связь между пенисом и божественной властью на Земле буквально. «В таких племенах, — пишет в своей книге «Мифология секса» Сара Денинг, психоаналитик юнгианской школы, — для нового царя было не столь уж необычным съесть пенис своего предшественника, дабы преисполниться его священной властью». Как утверждает Денинг, доказательством существования подобного обычая, как и того, что иудеи наложили на него запрет, служит известная история из Книги Бытия: когда Иаков боролся с Богом, Тот, в разгар этой схватки, «коснулся состава бедра его[23] [Иакова]» (Бытие 32:25). По этой причине, как сказано в Библии, «…и доныне сыны Израилевы не едят жилы, которая на составе бедра, потому что Боровшийся коснулся жилы на составе бедра Иакова» (32:32).

Однако клятвы они давали как раз на бедре. В Книге Бытия Авраам приказывает своему слуге Элиэзеру: «…положи руку твою под стегно мое[24] и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему [Исааку] жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу» (24:2–3). Позднее Иаков, которого к тому времени уже звали Израиль, просит своего сына Иосифа: «…положи руку твою под стегно мое и поклянись, что ты окажешь мне милость и правду, не похоронишь меня в Египте, дабы мне лечь с отцами моими» (47:29–30). Все это вызывает недоумение, лишь если не знать, что переводчики Библии нередко использовали слово «чресла» (или, как здесь, «стегно») в качестве эвфемизма слова «пенис»[25]. Так, в книгах Бытие и Исход сказано; дети Иакова вышли из его «чресел». Сегодня представляется очевидным, что священная клятва между древними иудеями скреплялась прикосновением руки к мужскому органу. Ведь клясться на этом таинственном органе было все равно что клясться самому Богу. Можно ли яснее выразить божественную суть пениса? И хотя об этом мало кто догадывается (особенно в американском суде), сама идея клятвы, даваемой положив руку под бедро (то есть обхватив яички или поместив руку где-то рядом), сохранилась сегодня, по прошествии почти четырех тысячелетий, в английском слове «testify», что значит «свидетельствовать», происходящем от слова testicle («яичко»).

* * *

Нет свидетельств того, что эллины давали клятву тем же образом. Однако в Афинах классического периода было совершенно в порядке вещей, чтобы мужчина постарше прикасался к мошонке мальчика. Это было настолько обычно, что драматург Аристофан представил попытку уклонения от этого жеста в виде сатиры:

ПИСФЕТЕР: Пускай отец смазливенького мальчика

Меня бранит, когда со мною встретится:

«Прекрасно, нечего сказать, с сынком моим ты поступил!

Помывшись, из гимнасия он шел. Его ты видел.

Но не стал его ни целовать, ни лапать, ни тащить к себе.

И другом быть мне хочешь после этого?»[26].

В наше время эта шутка кажется весьма странной. В современном обществе педерастия — то есть сексуальные отношения между мужчиной и мальчиком — это надругательство над ребенком и уголовное преступление[27]. Но в Древней Греции все было иначе. Тогда педерастия была непременным общественным атрибутом, и такие отношения были освящены богами с Олимпа и героями мифов. У Зевса, Аполлона, Посейдона, Геракла — у всех у них были в жизни педерастические эпизоды. Так же как у многих знаменитых и вполне реальных эллинов, включая Солона, Пифагора, Сократа и Платона. Эти отношения были частью фундамента элитарной, пронизанной воинским духом культуры, которая вывела идею пениса за рамки биологии и религии и вознесла ее в разреженные высоты философии и искусства.

Пенис в Афинах был не просто вознесен на пьедестал, но и обнажен. В гимнасии, этой кузнице афинской мужественности, мужчины упражнялись обнаженными — слово «гимнос», кстати, и означало «обнаженный». Для гражданина Афин — для человека, рожденного свободным, — нагота подтверждала его статус гражданина-воина. Как писала историк Лариса Бонфанте, это была «гражданская униформа жителя Афин», такая же, в какую были «облачены» герои, побеждавшие врагов этого полиса на мраморном фризе в храме Афины Ники (Ники Аптерос[28]). Ряд историков считают, что афинские мужчины появлялись обнаженными и за пределами гимнасиев. По мнению Роберта Осборна из Оксфордского университета, об этом свидетельствуют «греческая скульптура, а также различные изображения на древнегреческой керамике». Правда, он предупреждает, что «связь между ними [этими изображениями]… и реальной жизнью все же требует взвешенной оценки». Но даже в гимнасиях обнаженные мужские тела весьма шокировали чужеземцев, наведывавшихся в Афины двадцать пять веков назад. Афинянам же явно импонировала собственная исключительность. На вазах классического периода нередко встречается изображение обнаженного грека, демонстрирующего свой неприкрытый мужской орган полностью одетой женщине. То, что мы сегодня называем эксгибиционизмом, в то время было просто флиртом и заигрыванием. В Афинах именно мужская привлекательность могла соблазнить женщину, вызвав у нее желание, — а не наоборот!

Почитание мужских форм нашло отражение в тысячах «couroi» («куросов») — статуях обнаженных юношей, которые высились по всему эллинскому миру. Хотя пенис у этих скульптур изображался висящим, их крепкие, мускулистые торсы явно свидетельствовали о большом фаллическом потенциале. Зато другие греческие статуи были куда более откровенными. На просторах Греции были повсюду расставлены гермы — каменные или деревянные столпы, увенчанные сверху головой бога Гермеса, а в средней части — эрегированным членом. Тиран Гиппарх приказал возвести гермы на каждой из дорог, ведших из Афин в селения Аттики, притом точно на середине пути. А около 500 года до нашей эры гермы, как сообщают нам историки, стояли в Афинах у входа почти в каждый дом.