Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - [158]

— Да, — кивнула девушка. — Думаю, так будет лучше. — Она взяла Ричарда за руку. — Идем?

Он взглянул на нее сверху вниз.

— Что, скажи на милость, я бы делал без тебя, Аннелида?

— Идем, — повторила она, и они вышли из будуара.

Аллейн кивнул Харкнессу, и тот тоже вышел.

Маленькие французские часы над каминной доской прочистили горлышко, разразились переливчатым серебристым звоном колокольчиков, а затем пробили полночь. В комнату вошел инспектор Фокс и затворил за собой дверь.

Аллейн взглянул на Мориса Уорендера.

— А теперь, — сказал он, — пора положить конец всем этим недомолвкам и уверткам. Я должен знать правду.

— Не понимаю, о чем это вы, — не слишком убедительно пробормотал Уорендер.

— Не перестаю удивляться, почему люди всегда так говорят, прекрасно при том понимая, о чем речь. Так уж и быть, сам скажу. Несколько минут назад, сразу после смерти Чарльза Темплтона, я поговорил с нянюшкой, миссис Пламтри, которая в момент сердечного приступа оставалась с ним в комнате. Я сказал ей, что верю во все ее угрозы, что она поступала так потому, что считала: мистер Темплтон скрывает информацию, которая могла бы очистить вашего сына от подозрений в убийстве. Ну и естественно, во время этой сцены у мистера Темплтона под воздействием стресса случился очередной сердечный приступ, от которого он и скончался. Я сообщил ей, что арест вашему сыну не грозит, и тогда она мне все и рассказала. Могу теперь сообщить и вам тоже: ваш сын в безопасности. И если вы скрывали информацию из страха, что она может ему навредить, то хотя бы теперь должны понимать, что действовали ошибочно.

Уорендер хотел было что-то сказать, но вместо этого резко отвернулся и неподвижно замер.

— Вы отказались говорить об угрозах, которыми сыпала миссис Темплтон в оранжерее. Но я узнал о них, правда, не без труда, от других людей, которые были свидетелями этой сцены. Когда я спросил вас, ссорились ли вы с Чарльзом Темплтоном, вы стали все отрицать. На самом деле я уверен, вы действительно с ним поссорились, и случилось это, когда оба вы находились в кабинете, еще до того, как я увидел вас в первый раз. За все время нашего разговора вы избегали смотреть друг на друга. Он был явно недоволен вашим присутствием, вам отчаянно не хотелось находиться с ним в одном помещении. Еще раз спрашиваю: вы поссорились?

— Ну, если это вообще можно назвать ссорой, — пробормотал Уорендер.

— И все из-за Ричарда Дейкерса, так? — Аллейн ждал ответа. — Думаю, именно так, — заметил он, — но, разумеется, это всего лишь мои домыслы, и если хотите, можете их опровергнуть.

Уорендер расправил плечи.

— Ну и к чему все это приведет? Арестуете меня, что ли?

— Ну, разумеется, чего еще ждать от полицейского? Перестаньте, сэр. У вас была ссора с Чарльзом Темплтоном, и я считаю, что произошла она из-за Ричарда Дейкерса. Вы отец Ричарда и сказали об этом Темплтону, так?

— Я не говорил, — торопливо вставил полковник.

— А он знал, что вы являетесь отцом мальчика?

— Нет… Мы с Мэри с самого начала договорились, что лучше ему об этом не знать. Чтобы никто вообще ничего не знал. Во всех отношениях лучше.

— А ведь вы так и не ответили на мой вопрос, верно? Что ж, могу его перефразировать. Скажите, сегодня днем Темплтон впервые узнал о том, что Дейкерс является вашим сыном?

— С чего вдруг вам пришло это в голову?

— Ведь отношения у вас были самые что ни на есть теплые, дружеские. А потом в один далеко не прекрасный день, вместо того, чтобы сплотиться, объединенные общим горем, он вдруг выказывает крайнее нежелание видеть Дейкерса… или вас.

Тут Уорендер вдруг зажестикулировал. Резко всплеснул руками, пожал плечами.

— Ну и ладно, — произнес он.

— А знаете, вы действительно ничего ему не говорили, — заметил Аллейн. Подошел, заглянул Уорендеру прямо в глаза. — Это миссис Темплтон ему сказала. Ведь так? Не посоветовавшись с вами, не подумав о вас и мальчике. Просто потому, что у нее случился очередной приступ ярости, которые ей все реже удавалось контролировать. Она заставила вас опрыскать ее с ног до головы этими отвратительными духами в присутствии мужа. Наверное, для того, чтобы разозлить его еще больше. Вы вышли, и они остались вдвоем. И она нарушила тридцатилетнее молчание и всё ему рассказала.

— Откуда вам знать?

— Миссис Темплтон вышла из комнаты минуту или две спустя и закричала во весь голос: «Это только доказывает твою неправоту! Может убираться отсюда, куда хочешь, друг мой, и чем скорее, тем лучше!» Флоренс к этому времени уже ушла. Вы — тоже. Она говорила со своим мужем. Она вам об этом сказала?

— Сказала мне? Какого черта…

— Она говорила вам, что призналась Темплтону?

Уорендер отвернулся к камину, оперся локтем о полку и спрятал лицо.

— Ладно! — пробормотал он. — Хорошо. Хотя какое теперь это имеет значение?.. Так и было.

— Во время вечеринки?

Полковник издал какой-то невнятный звук — очевидно, то был знак согласия.

— До или после скандала в оранжерее?

— После. — Он говорил каким-то чужим голосом, не поднимая головы. — Я пытался ее остановить, она нападала на девушку.

— И тем самым настроили миссис Темплтон против себя? Да, понимаю.