Пелена - [77]

— Вы предлагаете мне разгружать машины?!

— А что в этом сложного? Тяжести таскать не обязательно, но два лёгких пакета взять и занести в здание несложно, с виду здоровая женщина. Да хоть постоять рядом, глядя по сторонам — и то польза!

— Шесть пострадавших, — повторил старик всё тем же негромким, но проникновенным голосом, и вновь замолчали все, даже Истеричка. Повернувшись к старику, она ждала продолжения фразы, и оно последовало. — Мы осмотрели всё здание, хотя вопрос с появлением этого прыгуна был решён с самого начала. Мы знаем, каким образом он попал внутрь.

— Каким? — чей-то женский голос.

— Говори отец, не тяни, — не выдержали люди, а старик всё высматривал кого-то среди собравшихся, наконец нашёл, кивнул, подзывая к себе.

Рядом с ним встал полицейский, сказавший утром, что расстрелял все патроны в парке. Сейчас, на его поясе, Ванёк с некоторым удивлением увидел пистолет. Это что, тоже принесла группа? Хотя, почему бы нет, конечно. Кашлянув, полицейский осмотрелся и машинально поправив ремень, заговорил:

— Мы осмотрели здание музея. Дважды. Заглянули в каждую щёлку, потому что первоначальная версия, самая очевидная версия, она… она фантастическая.

— Вы так и будете говорить загадками?! — Истеричка не выдержала, её голос повысился. Ещё не визг, но его предвестник.

— Каморка, из которой вышел прыгун, утром была нами использована, — сказал полицейский. Его голос стал отстранённым, а взгляд похолодел и устремился куда-то вверх. — В эту комнату отнесли старую женщину, умершую ночью. Сейчас же, в результате осмотра, были найдены лишь личные вещи, одежда и обувь умершей, в разодранном виде. Сам труп мы не обнаружили.

— Что?! — этот вопрос должно быть разом выдохнули как минимум половина присутствующих.

— Следов крови так же нет. Да прыгун и не смог бы съесть старушку, чисто физически. Он вообще был небольшим, вы видели, всего метра полтора ростом, и довольно-таки худосочным. Примерно, как умершая. Мы, с Василием Степановичем и ещё одним добровольцем тщательно всё осмотрели. Здание музея, как я уже говорил, тоже было осмотрено дважды. Вывод имеется лишь один: вчера, под видом старой женщины, к нам сюда пробралось это существо.

Повисшую тишину можно было нарезать дольками и взвешивать на весах — настолько она была тяжёлой.

— Но это невозможно! — выкрикнула совсем молодая девчонка с розовыми волосами, в голосе её слышался страх. — Котя, скажи им, ну скажи!

— Что сказать? — здоровенный парень, стоявший рядом с ней, которого девчонка теребила за брючину, пожал могучими плечами.

— Скажи, что эта старая ночевала рядом с нами! Что она была обычной, и разговаривала, и таблетки пила… — она ткнула пальцем в одну из двух мамаш, попавших в музей вместе с детьми. — Вот вы скажите, вы же ей лекарство давали!

— В самом деле, — кивнула та согласно, — ночью женщине стало плохо, температура поднялась, озноб бил. А у меня в сумочке всегда с собой немного лекарств, бывает пригождается. В общем, я ей дала жаропонижающего и бутылку воды.

Полицейский приблизился, пытливо заглянул в лицо говорившей:

— Умершая… Хм… То есть гражданка-пенсионерка сама к вам подошла?

— Нет, я к ней ходила. Кто-то сказал, что бабушке плохо, начали искать таблетки…

— Вы говорили с заболевшей?

— Да, спрашивала, что с ней. Хотела температуру померять, но градусник дома остался, муж брал и забыл вернуть, — она вдруг всхлипнула и опустила голову. Мальчик, стоящий рядом с матерью, прижался к ней, ткнулся лбом в её руку.

В зале царила тишина. Лишь из-за окна неслось далёкое и монотонное гудение, бесконечное и уже почти не замечаемое. В какой момент и откуда взялся этот звук, Ванёк не смог бы сказать, сейчас же, заметив его в очередной раз, подумал, что Винни-Пух был полностью прав и это «ж-ж-ж» не спроста. Хотя на мультяшное «ж-ж-ж» не очень похоже, скорее на бесконечный гудок теплохода. Знать бы, что это такое.

— Простите, что продолжаю расспросы, — сказал полицейский мягче, сочувствующе. Подойдя ближе к женщине, он протянул было руку, но так и не решился коснуться собеседницы, погладил её сына по голове. — Поймите, сейчас это очень-очень важно. Может быть вам воды?

— Нет, спасибо, — она так и не подняла голову. — Спрашивайте…

— Вы утверждаете, что говорили с заболевшей. Слышали её слова, членораздельную речь?

— Да, слышала. Лоб ей трогала, глаза смотрела. У неё зрачки, расширенные были очень, даже на свет фонарика не хотели сжиматься, такие, знаете, чёрные-чёрные. А температура — не знаю точно, но не меньше тридцати девяти, мне кажется.

— И вы слышали, как женщина разговаривает? — обратился полицейский к девушке с розовыми волосами.

Та кивнула, парень Котя поддержал её:

— Она стонала, негромко, но так нудно, что я подошёл, спросил всё ли в порядке. Женщина не ответила сначала, но затем проснулась, глаза открыла. Обычная бабка, больная только.

Полицейский этим не удовлетворился, отошёл назад, к Василию Степановичу, оглядел зал:

— Кто ещё общался с умершей и видел её?

— Я видел, — подал голос Мага из-за спины Ванька. — Мы в соседней комнате ночевали, я ночью ходил проверить кто там стонет. Глаза не смотрел и температуру не трогал, но с виду она была обычной. Мне кажется нельзя загримировать серого так, чтобы он стал похож на человека, у них даже ноги по-другому устроены — как не маскируй, всё равно видно будет.