Пекарь-некромант. Часть 2 - [22]

Белецкая приподняла лицо, прогнав с него тень. Её веки задрожали, словно пытались справиться с собственной тяжестью – сумели, наконец, это сделать: женщина открыла глаза.

- Давно пора, - пробормотал я.

Отступил на шаг назад.

- Давай-давай, приходи в себя! Начинай уже соображать, дамочка. Мне нужно с тобой поговорить перед уходом. Посмотри на меня. В лицо мне смотри. Узнаёшь?

Взял Мамашу Нору за подбородок, заставил взглянуть мне в глаза.

Поначалу я не заметил во взгляде женщины признаков разума. Он показался мне затуманенным, как у принявшего дозу наркомана. Никак не фокусировался, то и дело норовил ускользнуть в сторону. Я подождал, пока он слегка прояснится.

Вновь похлопал по пухлым щекам. Женщина дёрнула головой, высвобождаясь из моего захвата. Поморщила нос, будто уловила неприятный запах, пошевелила губами.

- Пекарь… - прошептала она.

Надула щёки – шумно выдохнула.

Её крашеная шевелюра зашевелилась, точно по комнате пронёсся ветерок.

- Он самый, - сказал я. – Мастер-кулинар Карп Марев, к вашим услугам, госпожа Белецкая.

Отвесил шутливый поклон, помахав воображаемой шляпой.

- Явился, чтобы засвидетельствовать вам своё почтение. И сообщить: ваши выходки меня уже достали. Честное слово!

Покачал головой.

- Дамочка! Ну сколько можно плевать в мой суп?! Это ваше поведение уже ни в какие ворота не лезет! Все эти покушения, заказ на мою ликвидацию, запрет городским вдовушкам посещать мою спальню. Мне кажется: вы перегнули палку. Особенно в случае с вдовами – это бесчеловечно.

Добавил:

- Пора заканчивать с баловством.

Белецкая усмехнулась.

Эта её улыбочка больно задела мои нервы: напомнила мне о тёще. Та тоже любила вот так же с чувством собственного превосходства посмеиваться мне в глаза. Потому что прекрасно понимала: я справлюсь со своим желанием – не размажу улыбку по её лицу. Она даже не представляла, сколько раз балансировала на грани.

Мамаша Нора на удивление быстро пришла в себя, избавилась от растерянности. И вернула на лицо маску брезгливого высокомерия. Откашлялась – прочистила горло.

- Ты пришёл, чтобы я тебя пожалела, милок? – спросила она.

Попыталась придать своим словам снисходительный оттенок – это у неё получилось: видно, что разговаривала таким тоном не впервые.

- Нет, уважаемая. Лишь хочу напомнить вам, что на каждое действие найдётся противодействие.

- О чём ты говоришь?

Уставилась на меня своими выпученными глазами.

- О том, что каждая наглая жопа рано или поздно встретится с плетью. Вы пытались развлечь меня, дамочка. Я оценил ваши усилия. Теперь не позволю скучать и вам. Зря вы считали себя главной лягушкой в этом болоте. Пусть я квакать и не люблю, но умею.

- Неужели?

Похожее на огромную порцию теста тело вздрогнуло.

- Я докажу вам это. С сегодняшнего дня ваша жизнь станет весёлой, госпожа. И очень насыщенной яркими событиями.

- Весёлой? – переспросила Белецкая. – Что ты несёшь, пекарь? Я и раньше не скучала. Или ты думаешь, что ночей не спала, всё мечтала о тебе?

Она брезгливо скривила губы.

- Таких смазливых мальчишек, как ты, в Персиле куча и ещё парочка. И не всем мне приходилось дарить по бочке мёда – большинство довольствовались моим хорошим к ним отношением и покровительством.

Ухмыльнулась.

- Я ведь могу быть не только опасной, но и полезной, милок, - сказала она. – Зря ты решил со мной бодаться. Рожки у тебя пока не выросли, козлик. Чем же ты собрался меня повеселить?

Я покосился на светящуюся фигуру рогатого призрака. Та не двигалась с места – всё так же стояла у плеча Мамаши Норы. Пусть призрак и не предпринимал пока никаких действий, но при виде его рогатой башки я и сам нервничал. Никак не мог забыть те долгие часы, что провёл в доме пчеловодов с ведром на голове и дверью от сарая в руках.

Мне почудилось, что привидение теперь рассматривало не меня, а свою подопечную. Словно строило в уме планы на предстоявшую им совместную жизнь.

- Скоро вы поймёте это, уважаемая, - пообещал я.

Поднял с пола мокрую рубашку. Перекинул её через плечо.

- Главное – не забывайте, уважаемая: это вы начали войну, вами и делать первый шаг к примирению.

Указал жестом на Белецкую, потом на себя.

Пояснил:

- Нашему с вами примирению.

- Примирению?

- Именно, - сказал я. – С этого дня ваша жизнь круто изменится.

- Неужели?

- Точно. Вы не раз вспомните этот наш разговор. Поэтому помните: вы можете вернуть спокойную жизнь мне, а я – вам. Только я смогу вам помочь, госпожа. И никто другой.

Мне показалось, что призрак Полушиного предка качнул рогами – словно хотел мне возразить.

- Так вот, что тебе нужно! – сказала Мамаша Нора. – Прощения пришёл просить?

- Не совсем.

Я бросил взгляд на привидение – то вновь стояло неподвижно.

- Пришёл сообщить вам, уважаемая: чем быстрее вы осознаете, что наша вражда не несёт ничего хорошего ни вам, ни мне, тем будет лучше в первую очередь для вас.

- Ты угрожаешь мне, милок?

Женщина приподняла брови.

- Предупреждаю, - сказал я. – И сообщаю, что могу вам помочь. Если мы придём к взаимовыгодному соглашению: вы прекращаете вредить мне – я возвращаю вам спокойную жизнь. Подумайте о моём предложении, госпожа. Вы знаете, где я живу. Обращайтесь, когда созреете.