Пека - [3]

Нет, не снится. Вот раздался свисток судьи и Юрий Петрович первым пнул мяч — игра началась.

— Боже мой, — простонала за спиной завуч. — Директор!.. В трусиках!.. На глазах сотен людей!.. И школьников… Лучше бы теннис, или что там еще, а то — футбол!

Нина Алексеевна засмеялась, а потом сказала:

— Очень хорошо. Мне надоели директора, от которых пахнет валокордином.

А игра разгоралась. Венька неотрывно следил за Юрием Петровичем, забыв на время про Козерога и его знаменитого Пеку. Динамовцы, которые всегда выигрывали у «Буревестника», и сейчас крепко давили на него. Вратарь уже дважды спасал ворота, но гол назревал. Венька это чувствовал с тревогой. И не зря чувствовал: динамовцы быстро и красиво провели мяч к самой штрафной площадке, удар — гол!

Половина стадиона вскочила на ноги, заорала, засвистела, замахала руками, шляпами, косынками.

Венька облизнул сухие губы, выдавил хрипло:

— Гады…

Динамовцы, окрыленные успехом, снова ринулись к воротам «Буревестника». Венька даже глаза закрыл: сейчас вобьют еще штуку. Но динамовские болельщики почему-то молчали, и Венька осторожно открыл глаза. То, что он увидел на поле, ошеломило его радостно: Юрий Петрович стремительно гнал мяч к воротам динамовцев, здорово отставших от него. Два защитника, словно тигры, бросились к нему, чтобы преградить дорогу, но Юрий Петрович удачно обошел одного, потом ловко обманул другого и с ходу, чтобы не помешали набегавшие футболисты, ударил по мячу. Тот описал крутую дугу и, как бомба, влетел в сетку. Вратарь даже не шевельнулся, думал, наверное, что мяч пройдет за штангой.

Над стадионом поднялся невообразимый рев — торжествовали болельщики «Буревестника». Венька тоже было заорал, да вовремя вспомнил про завуча и лишь хватил кулаком по сиденью.

«Молодец, Юрий Петрович! Настоящий молодец! Не гол — конфета. Проглотили — не поморщились».

Он украдкой оглянулся: что там учителя? Они яростно хлопали в ладоши. Нинуся тоже. Она разрумянилась, улыбка — все зубы напоказ. Только завуч не хлопала: она заткнула пальцами уши, сморщилась, будто глотнула уксуса.

— Безобразие! Из-за какого-то мячика такой гвалт. Ладно — дети. Им простительно. Но ведь взрослые люди!.. Честное слово, какое-то безумие.

«Ну и ну, — сказал сам себе Венька. — Что за странная тетка: такой футбол, а она…»

Первый тайм, как ни старались динамовцы, остался ничейным: один-один. Венька, очень довольный результатом, пошел малость промяться.

Только спустился с трибуны, навстречу Козерог, красный, как помидор, от возбуждения.

— Ну, как Пека?! — Еще издали закричал он. — Силен, а? Экстра-класс!

— Не видел я никакого Пеки. Брехун ты собачий.

Козерог выпучил глаза:

— Ты что?! Чокнулся? Или игру не смотрел?

— Смотрел и не видел.

Козерог дико захохотал:

— Обалдел! Как есть обалдел! А гол кто забил? Может, твоя бабушка?

Венька изумленно поднял брови:

— Это — Пека?!

— А кто же еще?

— Да ведь это Юрий Петрович! Наш директор школы.

Козерог изумился еще больше Веньки:

— Да ну?!

И они минуты две молча стояли, рассматривали друг друга ошалелыми глазами, будто не узнавая. Они бы, наверное, стояли так и дольше, но перерыв кончился и люди бросились занимать свои места.

Вторая половина матча была сплошной нервотрепкой. Венька то бледнел и замирал, когда динамовцы остервенело осаждали ворота «Буревестника», то краснел и дергался весь, будто сидел на горячих углях, когда «Буревестник» прорывался к штрафной «Динамо». В эти моменты стадион взрывался таким громом, словно небо обрушивалось на трибуны, и отовсюду неслись отчаянные голоса, полные мольбы и страданий:

— Пека, не тяни — бей!

— Давай, Пека, давай! Обходи слева!

— Пека, шуруй! Дави их!

Голоса не умолкали.

— Ну вот, теперь появился какой-то Пека, — раздался сзади скрипучий голос завуча. — Кто он?

— Как кто? Юрий Петрович.

— Юрий Петрович?! — жалобно спросила завуч. — Не может быть. Вы шутите.

— Он.

— Но почему же Пека? За что?

— Пека — это сокращенно Пекарев.

— Час от часу не легче, — произнесла завуч, чуть не плача. — Ведь это подрыв авторитета. Пека! Боже мой, теперь вся школа будет звать его этим Пекой!

Но Веньке было уже наплевать, что еще скажет завуч о Юрии Петровиче, что она подумает о нем, о Веньке. Он изо всех сил топнул ногами, свистнул, как соловей-разбойник, и заорал, облегчая душу:

— Пека, бей! Бей, говорю! Еще давай, еще разок!

Юрий Петрович будто услышал эти Венькины душераздирающие призывы и издалека, метров с тридцати, а то и больше, всадил мяч в верхний правый угол.

Стадион ревел. Сипел охрипшим голосом Венька. Он любил Юрия Петровича, он боготворил его, он готов был за него хоть на эшафот.

А когда услышал, как Нинуся крикнула, что Юрий Петрович настоящий парень, Венька почувствовал, что любит и Нинусю, что он никогда больше не будет досаждать ей на уроках. Даже завуч, которая на этот раз не заткнула пальцами уши и растерянно улыбалась, показалась Веньке доброй и прекрасной.

— Вот это плюха! — закричал ей Венька, хохоча от счастья. — Вот это удар! Вот это — Пека!..

«Буревестник» выиграл у «Динамо». Первый раз за три года Венька шел оглушенный огромной радостью, вышел за ворота стадиона, увидел Козерога. Тот поджидал его.