Пехота вермахта на Восточном фронте - [42]

Неопределенности и опасности в тылу воюющего фронта были к этому времени уже очень велики. Они начались уже в июле на Днепре, и до конца мы с ними не справились до окончания всей восточной кампании. В этом отношении сказалось несоответствие численности германских войск размерам русской территории.

Подготовка к зиме. Распутица показала границу, которую может поставить погода нашему продвижению. Теперь нам предстояло вступить в русскую зиму с транспортными средствами, рассчитанными на европейские климатические условия. Если мы действительно хотели сохранить мобильность на марше и в сражении, то нам было необходимо провести некоторые организационные изменения, которые позволили бы продвигаться вперед возможно легче и без помех. Это означало, что нам следовало избавиться от оружия и снаряжения, наличие которого в войсках не было обусловлено крайней необходимостью и практически не использовалось в повседневной рутине. Следовало уменьшить нагрузку транспортных средств, улучшить уход за лошадьми и заменить автотранспорт транспортом на конной тяге. Грузовики, а также моторизованная 14-я (противотанковая) рота, оставленные 19 октября в селе Кцынь, так до сих пор и не догнали полк. Уже в Белеве были приняты все меры для того, чтобы вернуть роту в полк, переведя ее на конную тягу[100]. Для того чтобы и дальше не ослаблять боеспособность рот, на работы по организации обоза были направлены полковые музыканты и русские военнопленные.

Одновременно с организационной работой проводились мероприятия по освобождению от лишнего имущества. Это было незабываемое зрелище. Посреди вражеской страны, перед великими сражениями 82-й пехотный полк – так же как и все другие части 31-й пехотной дивизии – освобождался от ценного оружия и военного снаряжения. Количество орудий в батареях уменьшилось с четырех до трех. Две из трех тяжелых батарей 1-го дивизиона 67-го артиллерийского полка 67-й дивизии были оставлены в Белеве. Все оружие и снаряжение, оставленное войсками, было складировано в казармах Белева так же надежно, как в немецком гарнизонном городе. Все предметы были инвентаризированы и взяты под круглосуточную охрану. Эта охрана осталась в казармах Белева и после ухода оттуда 82-го полка. Начальником караула был оставлен унтер-офицер Фюр из 1-го батальона, в высшей степени добросовестный и порядочный человек. Каждому батальону и каждому иному подразделению полка были выделены в казарме отдельные помещения. Прощание с ценным имуществом во всей красе выявило сокращение боевой мощи, вызванное чрезмерными требованиями, предъявленными войскам со стороны вышестоящего командования. Оставленное имущество мы больше не видели, так как отступление 31-й дивизии, начавшееся в середине декабря под Тулой, проходило не через Белев, а через Калугу. Согласно рапорту унтер-офицера Фюра, представленному им после возвращения в полк в январе 1942 года, оставленное нами вооружение и снаряжение было использовано другими немецкими частями, отступавшими через Белев.

Погода по-прежнему сохранялась неустойчивая. Пока мы стояли в Белеве, дождь неоднократно сменялся снегопадом и морозом. Осень подходила к концу, зима была на пороге. К зиме мы были никоим образом не готовы, ибо отсутствовало (и не было завезено предварительно) все то, что нужно людям, лошадям, машинам, а также оружию и снаряжению в особых условиях северной зимы. Более того, нам было объявлено, что до окончания операций мы можем не рассчитывать на зимнее обмундирование.

Приказ командующего сухопутными силами фельдмаршала фон Браухича был доведен до нашего сведения во время пребывания в Белеве. Сухие слова приказа подтвердили, что наступательные операции будут продолжены, невзирая на приход зимы, вплоть до полного уничтожения противника. Насколько долго эти операции будут продолжаться и куда они нас заведут, в приказе сказано не было, да и не могло быть сказано. Этот приказ стал предметом обсуждения на собрании офицеров, где он был зачитан дословно. Офицеры особенно внимательно слушали то место, где говорилось о борьбе, невзирая «на снег, дождь и лед». Не только офицерам, но и всему личному составу было сказано, что 82-му пехотному полку предстоят длительные и тяжелые зимние бои. Десять дней отдыха были посвящены лихорадочной импровизированной подготовке к зиме. К сожалению, невозможно самим изготовить все, что необходимо для зимы. Рукавицы и наушники мы делали сами. Кавалеристов обули в унты, ездовые получили меховые шинели или по две суконные шинели. Кавалеристы и ездовые – кому особенно повезло – получили валенки. К сожалению, невозможно было обеспечить солдат зимними сапогами и меховыми куртками или вязаными свитерами. У нас не было возможности поменять изношенное, в дырках, суконное обмундирование на зимнее. То, что мы смогли сделать собственными силами, пользуясь солдатской смекалкой и изобретательностью, было всего лишь вынужденной временной мерой. Для изготовления саней и шипованных подков для лошадей у нас просто не было времени. По опыту Первой мировой войны мы имели оснащение для зимней ковки лошадей; но этот запас не соответствовал возникшим потребностям, так как потребное количество лошадей с момента форсирования Буга возросло с 700 до 1100 голов.