Пьедестал - [23]

Он предлагал даже допустить некоторую утечку информации, а не пытаться наглухо засекретить конвой. Капитан-лейтенант С.У. Ф. Беннетс, командир эскортного миноносца «Бичестер», утверждал, что карты Средиземного моря были розданы всем военным кораблям еще до выхода конвоя, после чего в городе поползли слухи, что конвой отправляется на Мальту. В результате после операции начались причитания по поводу несохраненной военной тайны, что вынудило Министерство военных перевозок начать расследование. После этого адмирал флота лорд Корк энд Оррери в своем выступлении 29 сентября 1942 года признал, что имели место серьезные нарушения секретности. Он сообщил, что в доки открыто доставлялись грузы, помеченные трафаретом «Мальта».

В следующем месяце лорд Корк вернулся к этой теме во время дебатов в палате лордов. Он задал вопрос правительству Его Величества:

«Считают ли они, что были приняты все возможные меры для сохранения в секрете пункта назначения грузившихся судов?

Я имею основания задать этот вопрос. Я слышал из вторых рук от молодого офицера, чей корабль погиб в составе последнего конвоя на Мальту («Пьедестал»), что на корабль поступали ящики с маркировкой «Мальта» на них. Он сказал моему информатору, что это вызвало оживленное обсуждение среди офицеров корабля».

Потом граф процитировал письмо менеджера одной крупной машиностроительной фирмы на севере страны:

«Мой единственный сын, инженер-механик торгового флота, которого я посетил в Ливерпуле в конце июля 1942 года, сказал мне, что видел, как в трюм их корабля грузят ящики с маркировкой «Мальта». Он сообщил, что несколько его товарищей-механиков обсуждали вопрос, не следует ли отказаться от похода в знак протеста против такой возмутительной беспечности, если не сказать больше».

Этот джентльмен отговорил своего сына и других офицеров. Однако на следующий вечер ему сообщили, что все готовы отправиться на Мальту, учитывая ее отчаянное положение, но если они вернутся, то потребуют официального расследования, так как предполагалось, что конвой отправится в обстановке строжайшей секретности. Мой корреспондент продолжил: «Последнее, что сказал мне мой сын в Ливерпуле вечером 28 июля: «Хорошо, папа, пусть фрицы ожидают нас, собрав все силы, а с нашим грузом мы в машинном отделении окажемся в ловушке в случае попадания. Будет просто чудом, если мы уцелеем на этом корабле самоубийц, поэтому, вероятнее всего, это наша последняя встреча».

Так и оказалось, корабль погиб. На нем погибло около 100 человек экипажа, включая всех офицеров. Джентльмен, который отправил мне это письмо, сказал мне: «Я ничуть не сомневаюсь в том, что сын говорил правду, что видел ящики с маркировкой «Мальта».

От имени Министерства военных перевозок лорд Литерс попытался пригасить пламя:

«В случае, упомянутом благородным графом лордом Корком, мы не имеем никаких подтверждений. На основании имеющейся информации я не могу начать расследование».

Но графа Корка нелегко было смутить.

«Молодой офицер <Джон К. Уэйн> желает дать показания. Его это очень сильно беспокоит. В своем письме ко мне он говорит, что служит всего лишь кадетом, но полагает это своим долгом. Он очень хочет выступить публично и дать показания».

Графа поддержали, и наконец лорд Литерс был вынужден заверить палату:

«Я должен с совершенным почтением дать заверения, что этот вопрос будет расследован. Я создам специальную комиссию для изучения того, что было сказано сегодня в палате Вашим Лордством».

Разумеется, расследование было секретным, и его результаты не были обнародованы и по сей день. Во всем этом наверняка имеется доля правды. Чтобы решить, было это предельным проявлением беспечности или чем-то другим, обратимся к заявлению адмирала Вейхольда, в то время командовавшего силами германского флота на Средиземном море. Он утверждает, что в конце июля получил донесение разведки, в котором говорилось:

«Готовится крупная операция союзников по прорыву в Средиземное море. Большие торговые суда и военные корабли собираются в портах и готовятся к выходу».

Поэтому совершенно ясно, что операция «Пьедестал» не стала неожиданной для Оси.

2 августа после обычного инструктажа в авиационном ангаре крейсера «Нигерия» было проведено особое совещание. Контр-адмирал Барроу вызвал на борт своего флагмана всех капитанов торговых судов и детально изложил им свой план. Предполагалось, что лишь в этот день они впервые узнали о пункте назначения. Операция была обсуждена до мельчайших деталей с использованием моделей и схем. Барроу подчеркнул, что требуется строжайшая дисциплина, чтобы конвой получил какой-то шанс на успех.

В то же самое время на борту «Нигерии» проходило второе совещание, устроенное для радистов, направленных на торговые суда. На нем уточнялись все детали организации связи и разъяснялся порядок переговоров. Адмирал Сифрет назвал эти два совещания просто бесценными.

После окончания совещания капитаны вернулись на свои суда, чтобы сообщить новости экипажам. Конвой должен был выйти в море сегодня вечером в сопровождении горстки эсминцев, чтобы никто ничего не заподозрил. Основные силы эскорта должны были присоединиться к нему на следующий день уже далеко от берега. Еще не начавшись, конвой понес первую потерю. Утром 31 июля в густом тумане эскортный миноносец «Ламертон», входивший в состав первоначального сопровождения, в 06.25 столкнулся в пароходом «Альменара». Он свернул себе нос до самого шпиля и был отправлен в Лондондерри. Его место занял лидер флотилии «Кеппел», который уже находился в море, следуя в Гибралтар.