Педагогические идеи К.Д. Ушинского - [3]

И уже эти слова молодого реформатора воспитанницы произносят как молитву. Они почувствовали в нем ум и силу, доброе сердце, смелость и подлинную нравственность. Они еще присматривались. Они ничем еще не помогли ему. Но и не возмущались уже его действиями.

А он?.. Вот два случая.

...Словесник Соболевский так учил русскому языку, что девицы делали ошибок в словах больше, чем было в них букв. И когда Соболевский еще и бросился в нижнем коридоре подавать галоши инспектору, то Ушинский вырвал их у него со злостью и произнес:

— Лакей на кафедре — уже совсем неподходящее дело!.. Это мое окончательное решение!

...Старов считался лучшим преподавателем литературы. Он декламировал девицам свои нелепые погребальные вирши, вместо Пушкина и Лермонтова.

— Кто из вас читал «Мертвые души»? Потрудитесь встать...— обратился Ушинский к воспитанницам.

Никто не сдвинулся с места.

— Это невозможно! Вы, сударыня, читали? А вы? Но, может быть, что-нибудь другое читали из Гоголя? «Тараса Бульбу» знаете? Неужели и произведений Пушкина никто не читал? А Лермонтова, Грибоедова?

И Старов был уволен. А девицам, которые решили выступить в его защиту, Ушинский объяснил, что Старов совсем безграмотный человек, что одной доброты педагогу недостаточно, что настоящий учитель должен быть еще и прогрессивным, образованным, иметь специальные знания...

...В школе как в капле воды отражается все общество, с его политикой, культурой, экономическим укладом, уровнем развития науки и техники. В Смольном институте Ушинский увидел в миниатюре стоячее болото жандармской России.

И это болото охранялось вековой традицией, крепостным строем, лестью, преданностью и жестокостью придворных, старовыми и леонтьевыми и, наконец, всем укладом жизни.

Можно предположить, с какой ненавистью были восприняты идеи и реформы Ушинского в той обстановке дореформенной, еще крепостнической России!

Можно лишь мысленно представить, насколько сложно и трудно было тогда заложить основы научной педагогической теории, коренным образом изменить и перестроить всю систему образования и воспитания подрастающего поколения. А без этого изменения, без радикальных преобразований Ушинский не мыслил теории. Именно освоение новых идей и методов целым народом, приобщение самых широких слоев населения к образованию и на той основе споспешествование прогрессу — вот основная задача, которую ставил перед собой педагог-демократ Ушинский.

Были ли у него ошибки? Да, были. О них много писалось. Он не был атеистом. Его этика строилась на религиозной основе, а воспитание связывалось с религией, с верой в патриархально-нравственные устои народа. Его книги по родному слову, замечает в статье «Старые и новые учебники» Н. К. Крупская, снабжены картинками из священной истории и детскими воспоминаниями о сочельниках, рождестве, молебнах, постах, говении, хождении «на страсти», светлом воскресении и т. д.

Религия в его понимании — синоним нравственной чистоты и поэтической одухотворенности.

В его жизненном пути, в его учении, в его поступках и даже в его приверженности к религии уже тогда обозначались те противоречия русской действительности, о которых в свое время напишет В. И. Ленин.

С одной стороны, Ушинский, сотрудник «Современника», весь на стороне освободительного движения, всем своим существом протестует против царской действительности, а с другой стороны, он не принимает революции, так-как кровопролитие, по его мнению, не приносит людям ни свободы, ни счастья, ни мира.

С одной стороны, он за развитие науки, за всеобщий прогресс, а с другой — приписывает русскому народу якобы врожденные черты религиозно-патриархальной нравственности. «Будучи глубоко русским человеком, пишет о нем его друг и соратник Л. Н. Модзалевский, Ушинский также был в полном смысле «западником», хотя и относился строго критически к западной науке и образованности вообще; а к западной школе—в особенности, немецких же педагогов даже недолюбливал за их нередко слишком сухой педантизм и излишнюю чисто кабинетную теоретичность.

В своем протесте по доносу попа Гречулевича он совершенно категорически заявляет, что «всегда предпочтет преподавателя-атеиста, но человека честного и правдивого, ханже и фарисею».

В предлагаемой книжке читатель столкнется с этой противоречивостью, и в связи с этим мне хочется привести слова Н. К. Крупской: «Смешно было бы бояться, что учащиеся заразятся религиозными настроениями Ушинского... эти настроения слишком уж наивны для современного читателя». И вот теперь, когда мы с вами вошли хоть в какой-то мере в тот мир, в котором творил великий мыслитель и педагог, нам легче будет разобраться в его основных теоретических проблемах, касающихся прежде всего коренных вопросов воспитания и образования подрастающего поколения.

* * *

Итак, центральная идея педагогической системы К. Д. Ушинского, народность, которую он глубоко обосновал в целом ряде своих работ, и прежде всего в одной из первых статей «О народности в общественном воспитании» (1857 г.). Заметим сразу, что К. Д. Ушинский, развивая принцип народности в общественном воспитании, одновременно выступал против односторонних тенденций славянофильства и западничества.