Печенежские войны - [7]

У нас нет необходимости пересказывать ход военных действий и обстоятельства белгородской осады. Читатель прочитает об этом в повести В. Буртового, а также в отрывке из «Повести временных лет» (знаменитое сказание о «белгородском киселе»), помещённом в документальной части тома. Надеемся, что он оценит мужество защитников Белгорода, которые — в отсутствие князя и какой-либо помощи извне — сумели выстоять и своими силами отогнать неприятеля от города.

Мы не знаем истинных причин, которые заставили печенегов уйти, — в самом ли деле хитрость горожан, погодные ли условия, или, как это нередко бывает, собственные ссоры. Во всяком случае, Владимир прибыл в Белгород уже после отступления печенегов. По свидетельству позднейших летописцев, уведав, «еже печенеги много зла причинили», князь послал за ними погоню; посланные, однако, «не могши их догнать, возвратились».

Это, конечно, не означало прекращения печенежских войн. Позднейшие летописи сообщают о нашествиях кочевников в 998, 999, 1000, 1001 и 1004 годах. Вероятно, Владимир пытался не только воевать с печенегами, но и привлекать некоторую их часть на свою сторону. Ещё в 991 году, согласно свидетельству Никоновской летописи, в Киев пришёл печенежский князь Кучюг, который принял крещение и после того «служил Владимиру чистым сердцем», принимая участие в войнах против своих сородичей на стороне киевского князя.

Возможно, это всего лишь легенда. Но о проповеди христианства среди печенегов мы знаем и из других, вполне достоверных источников.

В январе 1007 или 1008 года (точная датировка затруднена) в Киев явился немецкий миссионер, епископ Бруно Кверфуртский, имя которого уже упоминалось выше. Он направлялся к печенегам для проповеди среди них христианства. Миссия Бруно к печенегам не принесла ощутимых результатов (по его собственным словам, крестилось лишь около тридцати человек), зато Бруно удалось заключить мир между печенегами и князем Владимиром. В те времена мирные соглашения скреплялись не только договорами (письменными или устными), но и обменом заложниками. Владимир отправил в Степь в качестве заложника одного из своих сыновей, имя которого Бруно не назвал. Разумеется, какие-то заложники — и притом достаточно знатные — были взяты в Киев с печенежской стороны.

Мы не знаем, как долго продержался мир, заключённый Бруно по просьбе Владимира. Во всяком случае, русские воевали с печенегами уже в 1013 и 1015 годах. Нашествие 1015 года стало для Владимира последним. Ещё до вторжения печенегов на Русь князь тяжело заболел. Он уже не мог сам возглавить дружину и потому послал против печенегов своего сына Бориса, которого любил более других своих сыновей и которому, вероятно, намеревался передать после своей смерти киевский престол. Однако всё случилось совсем по-другому. Как оказалось впоследствии, решение отца стоило Борису не только киевского престола, но и самой жизни.

Борису не пришлось встретиться с печенегами на поле брани. Узнав о приближении княжеского войска, кочевники отступили в степь. Борис же, «не найдя супостатов сих, повернул обратно». Но Владимир об этом уже не узнал. В то время, когда Борис только искал своих врагов и, не найдя их, решил повернуть обратно, а именно 15 июля 1015 года, Владимир скончался. Киевским престолом овладел пасынок Владимира, сын его брата Ярополка, Святополк; княжеская дружина отвернулась от Бориса и покинула его. Подосланные Святополком убийцы убили Бориса, а затем и его братьев Глеба и Святослава...

Так началась междоусобная братоубийственная война в Киевской Руси. Печенеги приняли в ней самое активное участие, выступая на стороне Святополка, получившего в русской истории безжалостное прозвище Окаянный. Вызов Святополка принял другой сын Владимира Святого — новгородский князь Ярослав, будущий Ярослав Мудрый; он и одержал победу в этой войне, дважды — в 1016 и 1019 годах — разбив печенежское войско Святополка.

Князю Ярославу Мудрому выпало окончательно разгромить печенегов, избавить Русь от страшной печенежской угрозы. Под 1036 годом летопись рассказывает о последнем нашествии печенегов на Киев. Ярослав был тогда в Новгороде. Узнав о наступлении печенегов, Ярослав собрал множество воинов, варягов и словен (новгородцев), и пошёл в Киев. «И было печенегов без числа; Ярослав же выступил из града и исполчил дружину: варягов поставил посередине, киевлян — на правой стороне, а на левом крыле — новгородцев... И начали печенеги битву, и сошлись на месте, где стоит ныне святая София, митрополия Русская, — рассказывал автор «Повести временных лет», — а было тогда то поле вне града. И бысть сеча зла, и едва одолел к вечеру Ярослав. И побежали печенеги во все стороны, и не знали, куда и бежать им: иные утонули в Сетомле, иные — в иных реках, а остаток их бегает где-то и до сего дня». Мы столь подробно пересказали летописный текст потому, что это — последний рассказ о русско-печенежских войнах. Последняя попытка печенегов восстановить своё могущество на юге России провалилась. Время их безвозвратно ушло.

Годы княжения в Киеве Ярослава Мудрого оказались самыми счастливыми для Руси. Под давлением гузов (русские называли их торками) печенеги, в основном, покинули южнорусские степи; торки, в отличие от печенегов, не проявили к Руси повышенного интереса, а в 1060 году, уже после смерти Ярослава, объединённые силы русских князей нанесли им полное поражение. Время же половцев ещё не наступило, Русь могла вздохнуть спокойно — увы, слишком ненадолго.