Печать султана - [23]

Как-то поздним тоскливым вечером вскоре после отъезда мадам Элиз я бродила по дому и вдруг увидела Джемаля, крадучись пробирающегося в кожаных носках через темную кухню по направлению к черному ходу. В руках — обувь и тюрбан. У него черные и длинные, как у девочки, волосы. На лице то же выражение, как в тот миг, когда он доедал плод граната.

Глава восьмая ЗНАКОМСТВО

Свет падает через открытые двери на лужайку перед британским посольством. Вдоль дорожек развешены оранжевые бумажные лампионы. Повсюду снуют слуги с подносами, на которых лежат закуски, фрукты и стоят бутылки охлажденного французского вина. Камиль пришел сюда с целью раздобыть какие-нибудь сведения о Мэри Диксон. Общение с незнакомыми людьми он считает самым трудным делом в своей работе. В юности, когда его отец был губернатором, ему приходилось выполнять всякие бюрократические поручения и вести вынужденные разговоры с посетителями. Все это оставило весьма неприятный осадок. Из укромного уголка в саду или из пустой комнаты паша наблюдает за тем, как встречаются и знакомятся гости, затем образовывая тесный круг общения. Наконец судья выходит из укрытия и присоединяется к гостям, увлеченным сложной настольной игрой. Ему понятна система взаимоотношений между определенными группами людей: богатые, влиятельные и красивые — и те, кто стремится к их обществу; одобрение или отказ; остроумный и эрудированный человек среди толпы пустых бездельников; слишком явный отвод глаз; взаимодействие мужчин и женщин, когда правила схватки еще не ясны. Захватывающее зрелище. Он предпочитает наблюдать до тех пор, пока не найдет достойного собеседника. Добрая беседа, размышляет паша, сейчас большая редкость, ибо султан умножил количество шпионов и люди в гостиных боятся высказываться откровенно даже по самым безобидным светским вопросам.

Войдя в зал, Камиль видит посла, с почтением внимающего речам значительного лица в военной форме с красными кантами и золотыми эполетами. Женщины в декольтированных платьях стоят группками, словно букеты ярких распустившихся роз. Ни на одной нет вуали. Камилю странно видеть такое количество неприкрытых женских лиц и блестящих волос. Оркестр играет вальс. Мужчины и дамы кружатся в танце по залу. Пышные женские юбки надуваются и становятся похожими на колокола. Ярким пламенем горят драгоценности. Кавалеры, облаченные в темные костюмы и военную форму, тенью следуют за своими избранницами. Камиль думает о желтых осенних листьях, уносимых бурным потоком.

Он возвращается в сад. Быстрой походкой к нему приближается Сибил. Вихрь юбок и головокружительный водоворот различных цветов. Она жмет ему руку и приветствует, а потом ее уносит с собой поток новых гостей.

Человек средних лет с неправильными чертами лица и волосами морковного цвета почти прижимает его к решетке патио.

— Так вы паша. Сибил говорит, что ей удалось убедить вас прийти на эту веселую вечеринку. Какой-то сброд, не правда ли? — говорит он, качая головой и махая рукой в сторону гудящей толпы. — Никто больше не хочет говорить о чем-то стоящем и по-настоящему интересном. — Он пристально смотрит на Камиля маленькими голубыми глазами. — Рад, что вы пришли. Я с нетерпением ждал встречи с вами. Разрешите представиться, кузен Сибил, Берни Уилкот. Как вы, конечно, догадались, моя родина — Соединенные Штаты. — В его дыхании чувствуется аромат ментола. Умные глаза на не слишком симпатичном лице.

— Меня зовут Камиль. Рад познакомиться, — вежливо говорит паша и протягивает руку.

Берни быстро хватает ее и крепко жмет.

— Совсем забыл. Сибил говорила мне, что вы изучали язык в старой доброй Англии.

— В университете Кембридж. Учился там в течение года. А раньше осваивал английский здесь, в Стамбуле, с репетиторами. Почему у Сибил-ханум американский кузен?

— Сибил-ханум? Звучит неплохо, — хихикает Берни. — Видите ли, ее дядя, то есть мой отец, был младшим в семье. Вы знаете, что это значит. Все хозяйство по наследству переходит к старшему сыну. Только в нашем случае речь шла о поместье. Так вот, отец поступил так, как поступают младшие братья с незапамятных времен, — покинул королевство в поисках удачи. Нашел ее на железной дороге, однако дети приобрели ужасный акцент. — Он наклоняется и сдавленно смеется собственной остроте.

Камиль не сдерживается и смеется вместе с ним.

— Вы приехали сюда погостить?

— Собственно говоря, я буду в течение года читать лекции в Роберт-колледже.

— Ах, так вы преподаватель. — Невероятно, думает Камиль, как может учить людей такой эксцентричный человек. Ему просто не приходилось раньше встречаться с американцами.

— Берни Уилкот, странствующий ученый. — Он низко кланяется и прикасается рукой ко лбу и груди, пародируя оттоманское приветствие.

Камиль недоверчиво спрашивает:

— Каков круг ваших интересов?

— Интересуюсь политикой. Специализируюсь по Восточной Азии. Китай. Однако питаю слабость к Османской империи и хочу узнать о ней как можно больше. — Он берет Камиля под руку и ведет его в сад. — Возможно, вы согласитесь стать моим гидом.

Камиль чувствует себя легко в компании нового знакомого. До него доходит, что тот вовсе не эксцентрик, а человек, чуждый всяким условностям, которые обычно покрывают людей, словно лак. Многие добровольно натягивают на себя панцирь формальных манер. Вращаясь в обществе, люди трутся и бьются друг о друга своими черепашьими щитками, как жуки во время любовных игр. В отличие от них Берни совершенно открыт для общения. Они садятся на скамью подальше от толпы и продолжают разговор. Камиль очень рад тому, что встретил умного и наблюдательного собеседника. Красные огоньки их сигарет то вспыхивают, то гаснут в темноте.