Печать Медичи - [138]

— Маттео! — зарыдала она. — Какие чудесные слова ты ему говорил!

Протянув руку, я закрыл Паоло глаза. Мы не могли устроить ему достойные похороны, не имели возможности нанять хорошего оратора, который произнес бы проникновенную речь о кончине этого славного юноши. Никто не мог сделать для Паоло дель Орте погребальную маску. Но я знал, что никогда не забуду его лица. Паоло был мне настоящим братом. Он спас мне жизнь в бою под Мирандолой, а потом еще раз, когда вместо меня убил негодяя Сандино. Ему нечего было стыдиться. На нем не было никакой вины. Потому что вся вина лежала на мне. Виноват был только я, Янек-цыган, известный также как Маттео.

Это я предатель, обманщик, трус. Меня одного надо презирать. Ни мать, ни отец не бросятся мне навстречу в стране праведников. И семья дель Орте не встретит меня ласково и не возьмет с собой прогуляться среди облаков.

Сотрясаясь в рыданиях, я принялся яростно тереть лицо.

Элизабетта опустилась на колени рядом со мной и помолилась у тела брата.

Потом обняла меня за плечи.

Я прислонился к ней.

— Мне нужно многое рассказать тебе, — тихо произнес я.

Глава 87

Итак, я поведал Элизабетте подлинную историю того мальчика, которого она знала как Маттео.

Прежде всего я сказал ей, что мое настоящее имя не Маттео, а Янек.

Янек-цыган.

И у меня не было доброго отца, который умер, оставив меня на попечение злого дядьки. У меня была только бабушка. Она любила меня, это правда, но она была цыганкой. Цыганкой, обладавшей особым даром исцелять людей. Она умерла, и я остался один, без средств к существованию и вскоре начал промышлять воровством, к которому у меня оказались большие способности. Особенно мастерски я вскрывал замки. Потом я сошелся с Сандино и его шайкой разбойников, которые обещали мне хорошую еду и собственный пиратский корабль, если я буду помогать им и выполнять для них разные поручения. Сандино поручил мне украсть очень ценную вещь — Большую печать семейства Медичи, похищенную из дворца Медичи на виа Ларга во Флоренции, когда много лет назад Медичи были изгнаны из города.

Нам пришлось подождать, пока не закончатся свадебные торжества по случаю бракосочетания Лукреции Борджа с герцогом Альфонсом Ферраре. Потом я нашел одного священника, отца Альбиери, и тот отвел меня в комнату, где стоял запертый шкафчик. Там и хранилась печать. Когда я украл эту печать, мы со священником вернулись туда, где была назначена наша встреча с Сандино, и отец Альбиери сказал этому разбойнику, что принес ему настоящее сокровище. А Сандино тогда бросил одному из своих людей: «Борджа хорошо заплатят нам за печать Медичи».

Отец Альбиери был потрясен, потому что думал, что Сандино работает на Медичи. Священник понял, что его обманули и предали. Но было поздно. Сандино убил священника, ударив его по голове дубинкой. Увидев это, я попытался сбежать.

Сандино догнал меня, и я упал в реку и чуть не утонул, но спутники Леонардо да Винчи спасли меня. Они завернули меня в плащ Фелипе — человека, который заведовал хозяйством Леонардо. Когда я пришел в себя, они спросили, как меня зовут, и вдруг прямо у своей щеки я увидел на плаще Фелипе знак паломника и узнал его: это было изображение святого Матфея. Будучи знающим и умелым счетоводом, Фелипе особенно почитал этого ученика Христа, одного из апостолов, который был сборщиком налогов. По-итальянски имя Матфей звучит как Маттео. И вот, не желая выдавать свое настоящее имя, я назвался этим именем.

Под именем Маттео я и приехал в Перелу. Я был счастлив в семье дель Орте, полюбил их всей душой и очень боялся открыть им правду, думая, что, узнав обо всем, они прогонят меня. Когда мы уехали оттуда, я считал, что нахожусь в полной безопасности, и не предполагал, что Сандино выследит меня и там. Но когда я был в Сенигаллии, то случайно услышал от людей Сандино, что готовится налет на Перелу. Поэтому помчался как можно скорее в Перелу, чтобы предупредить их. Но я опоздал. Значит, в том, что случилось с этой семьей, виноват я, и только я. Поэтому я не заслуживал того, чтобы и Паоло, и она, Элизабетта, называли меня своим братом. Я не заслуживал их милосердия.

— Когда бандиты обыскивали крепость твоего отца, они искали не Паоло, — сказал я ей. — Мальчиком, которого они искали, был я.

— Кое-что из рассказанного тобой, Маттео, я уже знала, — спокойно произнесла Элизабетта.

Я уставился на нее:

— Откуда ты могла это узнать?

— У меня было много лет на то, чтобы поразмышлять о том, что случилось с нашей семьей, — ответила она. — Во всем этом всегда присутствовала какая-то тайна. Пока мы с Паоло не добрались до Милана, я не могла обдумать все как следует, но после того, как мы поселились в дядином имении, стала перебирать в памяти все события, которые с нами произошли. Я думала о том, что сказал нам тот монах в госпитале в Аверно, а потом сопоставила это с информацией, которую он прислал мне позже, в письме. Ведь люди, которые напали на крепость, не называли Паоло по имени. Они спрашивали о каком-то мальчике. Так я постепенно пришла к выводу, что мальчиком, которого они искали, был ты, Маттео. Кроме того, — она сделала небольшую паузу, — я прочла бумаги, оставленные твоей бабушкой. Они были в том ящике, который ты передал мне вместе с книжкой рецептов.