Печать Медичи - [136]

— С этой позиции они не смогут нас достать, — заявил он. — Все их усилия будут напрасны. Им придется передвигать всю свою артиллерию вперед. И тогда наш огонь сокрушит их.

В том, что этот человек ошибался, не было его вины. Он никогда не воевал, никогда не участвовал в сражении. Последний раз он занимался своим делом, когда французы приходили во Флоренцию и оставили после себя ту артиллерию, которой он нынче располагал: это были недальнобойные фальконеты и старомодные полукулеврины. Он не знал, что испанцы теперь — самые высокопрофессиональные солдаты во всей Европе.

Они решили подождать до следующего дня. Всю ночь мы смотрели на их походные костры, слышали песни и смех. Тем временем мы с Паоло навестили Элизабетту. Помимо еды Паоло принес ей кинжал, а я — меч, который валялся на земле рядом с задремавшим милиционером. То, что один из них мог во время осады спать, отстегнув от пояса меч, многое говорило о том, насколько они не придавали значения подстерегающим их на войне опасностям.

Элизабетта положила кинжал под подушку пожилой дамы, донны Козмы.

— Ты знаешь, как с ним обращаться? — спросил Паоло.

Элизабетта кивнула.

Мы все крепко обнялись, и она немного всплакнула.

— Я буду молиться, — сказала Элизабетта. — Всю ночь буду молиться за вас обоих. Помните об этом, и пусть это вас утешает.

Подошел священник, чтобы благословить нас. Последний раз это случалось со мной, когда я был еще маленьким мальчиком. Тогда отец Альбиери благословил меня, положив руку мне на лоб. В тот момент я был близок к смерти, но не знал этого. А теперь я слишком хорошо представлял себе, в какой опасности все мы находимся. Я велел Элизабетте загородить дверь скамьей, как только мы уйдем. На рассвете мы попрощались с ней.

Я вернулся на свою позицию на стене. На часах стоял вчерашний насмешливый милиционер. Он весь дрожал от возбуждения.

— Они готовятся к стрельбе! — сообщил он. — Мы следим за ними с самого рассвета. Они собираются открыть огонь!

Я высунулся из-за стены как раз в тот момент, когда бомбардир, стоявший у первой из пушек, уже собирался поджечь взрыватель.

— В укрытие! — заорал я.

Раздался глухой шум, а затем, через несколько секунд, громкий взрыв. Ядро упало на траву перед нами. Оно не долетело.

— Я говорил вам, говорил! — Милиционер чуть не плясал от радости. — Они не могут достать нас! Как я и говорил!

— Они нас не достанут!

Но я знал, что дальнобойность соседней пушки выше.

— Ложись! — закричал я. — Ложись, дурак!

Раздался шум очередного ядра, оно пролетело над нашими головами и упало на стену позади нас, разрушив значительную часть кладки.

Через несколько секунд ударила третья пушка. На этот раз ядро попало в точности на наш парапет, пробив огромную брешь в наших укреплениях и разорвав на клочки танцующего милиционера.

Они нашли цель.

Глава 86

Пока противник подгонял следующую пушку, прицеливаясь в соответствии с третьим, удачным для себя выстрелом, нам выпало около двадцати минут передышки.

Мы с Паоло выкрикивали приказы, а бойцы флорентийской милиции, еще не оправившиеся от потрясения, со всех ног кидались их исполнять. Как только мы приказали им тащить из близлежащих домов и лавок всякую мебель и баррикадировать пробоины в стенах, они тут же начали это делать.

— Этого недостаточно! — взволнованно говорил Паоло. — Этого явно недостаточно!

Но ни на что другое у нас не было времени. Когда солнце взошло высоко, началась яростная канонада. Тяжелый дым повисал в воздухе всякий раз, когда их ядра достигали парапета. Они сосредоточили огонь на одном участке стены. Понятно, что они собирались пробить брешь и прорваться через нее. Когда мы бросились на защиту образовавшегося проема, я заметил, что уже целый поток горожан — стариков и женщин с детьми — устремился к церкви.

Пушки противника замолчали. Но я считал каждый взрыв и знал, что они не использовали еще все боеприпасы. Что случилось? Я рискнул выглянуть наружу и увидел, что к бреши приближается пехота противника.

Арбалетчики с большими соломенными тюфяками создавали непроницаемый щит. За ними шли пикейщики, прикрывая мушкетеров. Они двигались стройными рядами, построенными в форме алмаза. Но никто из флорентийских милиционеров из Прато не бросился им наперерез.

— Вводите нашу артиллерию! — зарычал Паоло. — Пора вводить нашу артиллерию!

Но ответом ему было молчание.

Он послал гонца на артиллерийскую батарею. Гонец вернулся и сообщил, что командир батареи убит. В живых осталось лишь трое пушкарей, и они делают все, что в их силах.

Они сумели нанести один пушечный выстрел, попавший в самую гущу одного из пехотных подразделений противника, но это не остановило атаку. Враг ринулся вперед ускоренным шагом и вскоре оказался в безопасном месте, под аркой нашего артиллерийского огня. Мы слишком поздно ввели в бой свою артиллерию.

Они начали стрелять из арбалетов, целясь по нашим бомбардирам. Сквозь ужасный свист стрел до нас доносились крики умирающих защитников крепости. А потом с флангов ударили аркебузы. Это был настоящий град выстрелов. И он повторялся и повторялся.

Вдруг Паоло, стоявший рядом со мной, зашатался. Я взглянул на него. Из его груди хлестала кровь. Как это могло случиться? Ведь на нем были и нагрудный, и нашейный доспехи!