Печальная судьба Поликарпо Куарезмы - [67]

Госпожа Аделаида вела однообразную жизнь, и созерцание этих музейных персонажей, проходивших мимо ее дверей к избирательному участку, что находился неподалеку, было для нее развлечением. Она проводила в уединении долгие, невеселые дни. Ее спутницей, с тех пор как уехал брат, была жена Фелизардо, тетушка Шика — старая метиска, похожая на невероятно тощую Медею, которая славилась на весь городок как целительница. Бормоча заклинания, она умела как никто облегчать боль, сбивать жар, лечить змеиные укусы и знала свойства всех целебных трав — коровьего языка, папоротников, повилики — лекарств, растущих в полях, на лесных прогалинах, на деревьях.

Все это принесло ей почет и уважение; но, кроме того, она принимала роды. Все младенцы в округе, в семьях бедняков и даже людей среднего достатка, появлялись на свет при ее попечении. Было на что посмотреть, когда она брала в руки ножик и орудовала этим небольшим домашним приспособлением, делая крестообразные движения, один раз, другой, третий, над ложем боли или тяжких усилий; как она молилась шепотом, бормоча заклинания, чтобы отогнать присутствующих в комнате злых духов. На ее счету были чудеса, удивительные победы, которые свидетельствовали о странной, почти магической власти над сверхъестественными силами, преследующими или поддерживающими нас.

Одним из самых знаменитых ее деяний — об этом рассказывали всюду и всегда — стало изгнание гусениц. Тысячи тварей обнаружились на одном из участков, усеяв листья и стебли фасоли; хозяин решил было, что урожай пропал, и ничего не попишешь, но тут вспомнил о чудодейственных способностях тетушки Шики. Та отправилась к нему, выложила по краям поля крестики из сучков, словно воздвигала ограду из невидимого материала, оставила открытым один конец и встала на другом, произнося заклинания. Вскоре случилось чудо: гусеницы образовали медленно струящуюся ленту, словно их подгонял пастушеский посох, и под ее пристальным взглядом направились к выходу, неторопливо, по две, по четыре, по пять, по десять. На участке не осталось ни одной.

Доктор Кампос отнюдь не ревновал к своей сопернице. Вооружившись мелочным презрением к сверхчеловеческим способностям женщины, он, однако, никогда не взывал к закону, запрещавшему практиковать эту не постигаемую разумом медицину. В этом случае народ отвернулся бы от него, а Кампос был политиком… В провинции — не надо даже уезжать далеко от Рио-де-Жанейро — обе медицины мирно сосуществуют, обе отвечают умственным и экономическим запросам населения.

Услуги тетушки Шики, почти бесплатные, предназначались беднякам, в чьем сознании — заразная болезнь или наследственность? — все еще живы манито и манипансо,[34] с легкостью противостоящие обрядам экзорцизма, крестным знамениям и каждениям. Между тем к ней обращались не только нищие крестьяне, родившиеся или выросшие в этих краях, но и те, кто недавно приехал из других мест, итальянцы, португальцы, испанцы, полагавшиеся на ее сверхъестественное могущество, — не только из-за дешевизны услуг и склонности перенимать местные верования, но также в силу странного европейского предрассудка, будто любой негр или вообще представитель другой расы способен распознавать действия злых духов и заниматься колдовством. И если флюидическое и травяное целительство тетушки Шики служило неимущим, беднякам, то терапия доктора Кампоса была востребована у более богатых и образованных людей: упорядоченная официальная медицина соответствовала их уровню умственного развития. Порой случались переходы из одной группы в другую — в случае тяжелых, сложных, неизлечимых заболеваний, когда целительница с ее травами и заговорами ничего не могла сделать, или когда докторские сиропы и пилюли оказывались бессильны.

Тетушка Шика была не самой приятной собеседницей. Она жила среди таинственных колдовских сил, вечно погруженная в свой блаженный сон, и вечно сидела, скрестив ноги. Тускловатые глаза были опущены и устремлены в одну точку. Казалось, эти стеклянные глаза принадлежат мумии — до того сморщенной и сухой была женщина.

Вместе с Аполинарио, священником, известным своими литаниями, она представляла могущественную духовную власть в предместье. Викарию была отведена роль простого чиновника, служащего гражданского реестра, отвечающего за крестины и венчания, ибо вся связь с Господом и с нематериальным миром шла через тетушку Шику или Аполинарио. О венчаниях необходимо упомянуть отдельно, так как наш бедный народ прибегает к этому таинству не часто: простое сожительство повсеместно вытеснило торжественный институт, введенный католической церковью.

Фелизардо, ее муж, редко появлялся в доме Куарезмы, а если делал это, то лишь поздним вечером, весь день скрываясь в лесах из опасения быть призванным в армию. Приходя, он всегда справлялся у жены, закончились ли беспорядки. Он жил в постоянном страхе, спал одетым, прыгая в окно и прячась в зарослях при малейшей тревоге.

У них было двое сыновей — печальное зрелище! К внутренней подавленности, свойственной родителям, у детей прибавились отсутствие физической крепости и неизбывная вялость. Старшему, Жозе, было почти двадцать. Оба — апатичные, расслабленные, лишенные силы и веры во что-либо, даже в колдовство, заклинания и крестные знамения, предмет очарования для их матери и уважения — для отца.