Печаль без конца - [52]

Теперь он все понял! Она разоблачена! Теперь он знает, что его настоящая жена, будь ее воля, никогда не позволила бы ему так страдать. Значит, это не она, а та, другая…

Головная боль вернулась с новой силой — словно иглами колола глаза, однако он думал только об одном: жена любила и любит его и простила ему прегрешения. Иначе разве она стояла бы на коленях и молилась бы за него? За человека, который не сумел ее защитить, спасти… А может, она вовсе не молится за него, а пришла сюда, в часовню, ради спасения души того, другого, кто надругался над ней и убил ее и чей труп лежит здесь же, рядом?

Он услышал, как насмешливый голос говорит ему: почему бы нет? Ведь ты, ты один виноват в том, что случилось. Если бы ты сказал своим солдатам, что я твоя жена, и взял меня жить к себе в палатку, разве убили бы они меня как распоследнюю шлюху-язычницу?

Это был ее голос, он узнал его, и звуки ранили его острее того кинжала, что торчал еще недавно в груди мертвеца.

Весь дрожа, он хотел крикнуть ей в ответ, оправдаться, но промолчал. А ведь мог бы — разве нет? — сказать, что отомстил за нее, что ее насильник и убийца расплатился за все, что совершил. Тогда она поняла бы, что он не так слаб и труслив, как она думает. Поняла бы и, быть может, вернулась в его объятья, согрела бы его душу и насовсем избавила его от этой страшной боли…

Он собрался с силами, поднялся на ноги. Все крутилось у него в голове, крутилось вокруг. На дрожащих ногах он сделал несколько шагов… туда, где мерцала свеча…

ГЛАВА 33

— Миледи!

Элинор слышала голос, зовущий ее, но не знала, звучит он во сне или наяву.

— Миледи, проснитесь, прошу вас!

Она открыла глаза. Свет факела в чьей-то руке резко ударил в лицо. Но она сразу успокоилась, узнав свою служанку Гиту.

— Что случилось?

— Брат Эндрю сказал, нужно вас разбудить. Он должен что-то сообщить вам.

Элинор отодвинула в сторону пригревшегося рядом кота, поднялась с постели. Ополоснув лицо холодной водой и быстро одевшись, она сказала:

— Идем, Гита, я готова принять его.

Она торопилась, но все же успела провести рукой по густой рыжей шерсти Артура и попросить у него прощения за то, что осмелилась нарушить его сон.

* * *

— На сестру Кристину напали, миледи, — услышала Элинор слова брата Эндрю, когда вышла к нему в комнату для приемов.

— И что… как она теперь?.. — растерянно спросила она, мода Бога, чтобы тот пощадил эту добросердечную женщину.

— Она будет жить. Сестра Анна говорит, что, когда ее нашли, сестра Кристина была без чувств. Однако никаких ранений нет. Только ссадины да царапины.

— Кто ее нашел и где?

— Об этом лучше знает брат Томас, миледи. Он прислал ко мне другого монаха, а сам находится сейчас вместе с сестрой Кристиной и сестрой Анной, чтобы охранять их на случай, если нападение повторится.

— Пойдемте туда, брат, немедленно. Гита, принеси факел!

* * *

Они шли по монастырским коридорам в молчании, чтобы не потревожить сон сестер и послушниц, а когда вышли во двор, говорить стало невозможно: разгулявшийся ветер заглушал слова.

Дождь усилился, и пламя факела в руках у Элинор сникло, а потом он и вовсе потух. Было очень холодно, но дрожь прохватывала ее не из-за дождя и ветра, а от мысли о том, что на их монастырь навалилось нечто страшное и ко всему еще непонятное, с чем самим не справиться, и тут уж без Ральфа и его помощников никак не обойтись. Да и помогут ли они?..

У входа в лазарет, под навесом, их ожидали Анна и Томас.

— Рассказывайте подробно, — сказала Элинор, стряхивая дождевые капли с одежды, — как самочувствие нашей дорогой сестры?

— Она пришла в себя, — не сразу ответила Анна, — только еще не может, или не хочет, ничего рассказывать.

— Так расскажите наконец, что вы знаете.

В некотором замешательстве Анна посмотрела на Томаса, тот на брата Эндрю, который одобряюще кивнул, и Томас начал говорить:

— В самый глухой час ночи меня отыскал человек по имени Уолтер, тот, кто называет себя слугой молодого Мориса, и попросил срочно найти сестру Анну, потому что в часовне произошло несчастье. Там лежит без чувств сестра Кристина… И потом он повел нас туда. Мы с предосторожностями вошли в часовню, потому что, кто знает, возможно, нападавший все еще скрывается там, и увидели…

Томас замолчал. Теперь уже он в смущении смотрел на Анну. И та продолжила:

— Там никого не было… Кроме сестры Кристины. Она лежала лицом вверх. Прямо на каменном полу. Без сознания… Извините, миледи, за подробности… Ноги у нее были раскинуты, одежда разорвана… Мы подумали… мы решили, что совершено насилие…

ГЛАВА 34

Сестра Кристина уже находилась в постели, где неподвижно лежала, тепло укрытая. Лицо у нее было бледное, как простыня, опухшее, с кровоподтеками и синяками. Губы покусаны. Но они слегка шевелились, произнося молитву. В руках, прижатых к груди, она держала большой деревянный крест.

Элинор опустилась рядом с ней на колени, положила свою руку на ее и присоединилась к молитве. Позади нее молились Анна и Томас. Под их коленями шуршали сухие лавандовые листья, положенные на пол, чтобы отгонять блох. У дверей стоял стражник, которого поставили там по распоряжению настоятельницы.