Пай-девочка - [9]

Но Юка, несмотря на свое плохое зрение, приметила меня сразу. Я ещё и к столику её подойти не успела, как она весело вскричала:

— Явилась! Ну, наконец-то стала похожа на человека! Более или менее. — Она дежурно чмокнула меня в щеку, а губы её были сухими и горячими.

— Правда, здорово меня подстригли? — похвасталась я, а потом, подумав, добавила: — Все мужики в метро на меня пялились!

— Да ну? — прищурилась Юка. — С чего бы это?

— Как будто сама не знаешь. Я стала красивой. Скажешь, нет?

— Ага, и скромной к тому же, — засмеялась Юка. — Честно тебе сказать? Ты выглядишь как хорошо причесанная бочка.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

— Маленький рост. Толстый зад. Немодное отвратительное платье. А сверху — более или менее приличная прическа. Она, конечно, отвлекает внимание от всего вышеперечисленного. Но не слишком.

— Ты просто завидуешь! — вырвалось у меня.

Хотя лучше бы я промолчала.

Юкины накрашенные бледно-розовой помадой губы искривились в усмешке.

— Завидую, значит? — вежливо переспросила она.

— Ну… я имела в виду…

— Ты имела в виду, что я тебе завидую? — подсказала она. — Ну, конечно, у меня столько поводов для зависти.

— Ладно, извини. — Мне даже расхотелось есть.

— Дура ты. Я не завидую. А говорю так, потому что хочу тебе помочь. Хочу, чтоб ты стала красивой. Стройной. Модно одетой.

— Но что же делать, если хорошая фигура не дана мне от природы?

К нам подошла официантка в белоснежной накрахмаленной блузе.

— Что кушать будем? — ненавязчиво улыбнувшись, спросила она.

— Мне ещё один двойной кофе, салат «Стройность» и минеральную воду! — не заглядывая в меню, распорядилась Юка.

— А мне жареный картофель со сметаной, чай и шоколадное пирожное.

— Принесите ей тоже салат «Стройность» вместо картошки. И никаких пирожных, — приказала она.

А что такое салат «Стройность»? — подозрительно поинтересовалась я.

— Жуткая вкуснятина. Зерна проросшей пшеницы, немного сырой морковки и листья салата.

— Эй, ты что? Я же не наемся этой гадостью? — взбунтовалась я. — Я же не обедала. И потом, в этом кафе мои любимые пирожные.

— Все. С сегодняшнего дня начинаешь меньше жрать. И больше ходить пешком. И ещё четыре раза в неделю посещаешь плавательный бассейн вместе со мной.

— Но зачем?

— Будем исправлять ошибки природы! — безмятежно улыбнулась она.

Через некоторое время я действительно немного похудела, моя талия была на целых три сантиметра тоньше Юкиной. Наверное, я могла бы похудеть и быстрее, если бы в точности выполняла все её рекомендации. Но беда в том, что я урожденная сластена. Конечно, в присутствии Юки я не позволяла себе и сладкого чаю, зато одинокий ужин часто скрашивала калорийными булками и песочными пирожными, промазанными клубничным вареньем. К тому же я, что называется, склонна к полноте. В отличие от моей Юки, которая может хоть каждый день есть шоколадные пломбиры и песочные торты — все равно её щеки останутся пикантно впалыми, а бедра — по-подростковому узкими.

— На самом деле от природы я не так уж хороша, — иногда говорила мне Юка.

Вообще-то она не любила себя ругать, но, пребывая в определенном настроении, могла посетовать на какой-нибудь из своих недостатков, которые мне, почти в нее влюбленном, казались полностью надуманными.

Юка говорила:

— У меня широкая кость. Ты никогда не замечала, Настя?

— Никогда, — честно призналась я.

— Это хорошо, — улыбнулась она, — значит, я талантливо умею это скрывать. На самом деле у меня не такая уж и маленькая попа. Просто я умею выбирать правильные штаны.

— По-моему, ты очень красивая.

— Спасибо, милая. А вот ты… — Она язвительно улыбнулась. — Ты, Настя, одеваться не умеешь вовсе.

— А что поделаешь.

— Как это что? Ты разве не хочешь измениться?

— Хочу, — уныло сказала я, хотя вовсе не была уверена в искренности своего стремления к переменам.

— Ну, вот видишь! — обрадовалась она. — И я тобой непременно займусь. Не можешь же ты вечно выглядеть как престарелая учительница химии.

И она не обманула.

К сожалению.

Однажды она напросилась в гости. Выпив чашку чаю и вежливо просмотрев альбомы с моими школьными фотографиями (просмотр она сопровождала не слишком лестными комментариями типа — «О, какие у тебя были толстые теки!», «Слушай, ты что, считалась самой уродливой девочкой в классе?«), она отправилась к стенному шкафу и вытряхнула всю мою одежду на пол. Я не сопротивлялась. Впрочем, сопротивляться Юке — это все равно что стать на пути у идущего в атаку танка.

— Так, это что за тихий ужас? Так, а эту кофточку тебе, наверное, подарила бабушка! — бормотала Юка, перебирая мои наряды. Я заметила, что большую часть вешен она складывает в объемистый пакет, и сразу заподозрила неладное.

— Что это ты собираешься делать с моими вещами?

— Ты имеешь в виду с этими, в пакете? А, так это мы сейчас отнесем на помойку, — добродушно объяснила она.

— Что значит на помойку! — всполошилась я. — А что же мне носить?

— Пока будешь носить то, что я не выбросила. Черные брючки и черную водолазку. А на днях я тебе принесу новые вещи.

— Юка!

— Что Юка? Я добра тебе желаю, дурища. Потом благодарить меня будешь. Кто ещё, кроме меня, тобой займется?