Павел I без ретуши - [23]

Когда мы, придворные кавалеры, дежурили у их высочеств, в Павловске или в Гатчине, надобно было иногда поостерегаться, хотя обхождение с нами было милостивое. О государыне Марии Федоровне я смело скажу, что редко я видывал особы благонравнее и добродетельнее. Терпение же ее в иных случаях было примерное. Она была всегда ровна. Я могу о себе сказать, что получал от нее нередко знаки ее благоволения. Она жаловала всегда читать и нередко изволила брать у меня книги и со мною советоваться. Распределение времени ее было так аккуратно, что она никогда без занятия не оставалась. Любимое ее упражнение было гравировать на камнях, и она до большого совершенства изволила достигнуть в сем искусстве. Порядок, установленный у великого князя, был, если можно сказать, в такой уже точности, что все распределено было по часам, и он сам тому служил примером. Если изволит приказать прийти в четыре часа поутру, чтобы ехать верхом, то верно, как скоро ударят часы, он уже готов и выйдет. Впрочем, придворным было приятно. Оба сии увеселительные дворца отделаны с большим вкусом; сады прекрасные, и даже чудно, что под таким суровым климатом и на такой неплодородной и болотистой земле, помощью искусства и сбережения, могли их привести до такого совершенства.

Его вторая жена далеко не обладала умом первой, но у нее были все те качества, которых недоставало первой: беспредельное восхищение перед императрицей, большое пристрастие к представительству и к придворной жизни и чрезвычайное благоволение к нации, языку которой она поспешила выучиться и религию которой она приняла с искренним умилением и верою в нее. Как известно, русские великие князья могут жениться только на принцессах, принявших православие. […]

Постоянная вспыльчивость великого князя уравновешивалась мирными занятиями у домашнего очага, ибо великая княгиня любила товарное искусство[24] и гравирование, которые чередовались интересным чтением вслух…

Из «Записок» Николая Александровича Саблукова:

Сама великая княгиня была чрезвычайно красивая женщина, весьма скромная в обращении, а по мнению некоторых, даже излишне степенная, даже до того, что казалась суровой и скучной, насколько могли ее сделать таковой добродетель и этикет.

Письмо великого князя Павла Петровича к Марии Федоровне накануне его отъезда в действующую армию в 1788 г.:

Любезная жена моя!

Богу угодно было на свет меня произвесть для того состояния, которого хотя и не достиг, но не менее во всю жизнь свою тщился сделаться достойным.

Промысел Его соединил меня с тобою, любезная супруга, в такое время для нас обоих, которое никакое человеческое проницание предназначить не могло, и тем самым показал на нас обоих беспосредственным образом волю Свою и запечатлел ее, исполнив наш союз любви и согласия и дав нам залог оной, детей, любезных нам. Таковой Его особливой милости мы ничем не заслужили, а относить ее должно к попечению Его об отечестве. О, великие обязательства возложены на нас! Обоих их тебе, о дражайшая супруга, исполнять, а мне тебе, при последнем моем часе, советами помогать. Но прежде, нежели приступлю к сему важному вспомоществованию, должен тебе отворить сердце свое. Тебе самой известно, сколь я тебя любил и привязан был. Твоя чистейшая душа пред Богом и человеки стоила не только сего, но почтения от меня и от всех. Ты мне была первою отрадою и подавала лучшие советы. Сим признанием должен пред всем светом о твоем благоразумии. Привязанность к детям залогом привязанности и любви ко мне была. Одним словом, не могу довольно тебе благодарности за все сие сказать, равномерно и за терпение твое, с которым сносила состояние свое, ради меня и по человечеству случающиеся в жизни нашей скуки и прискорбия, о которых прошу у тебя прощения, и за все сие обязан тебе следующими советами. Будь тверда в законе, который ты восприяла, и старайся о соблюдении непорочности его в государстве. Не беспокой совести ничьей. Государство почитает тебя своею, ты сие заслуживаешь, и ты его почитай Отечеством. Люби его и споспешествуй благу его. […] Здесь предстоит награждение добродетелей твоих наибольшее, слава, которую ты приобретешь, делая то для Отечества, что тебе остается и на которое намерение ты с таковою решимостью и охотою поступила. Благоразумие твое тебя наставит на путь правый, и Бог благословит твои добрые намерения. Старайся о благе прямом всех и каждого. Детей воспитай в страхе Божием как начале премудрости, в добронравии как основании всех добродетелей. Старайся о учении их наукам, потребным к их званию, как о том, что, преподавая знания, открываешь рассудок. Не пренебрегай и телесных выгод, ибо от них здоровье к понесению трудов и наружность благообразная, пленяющая глаза. Все сие клони к поспешествованию бодрости и твердости духа, который будучи напряжен к добру всем качествам души. Укрепи их в намерении моем о наследстве и законе оного и в приведении в порядок прочих частей, но старайся им внушить, что человек всякий должен подчинять себя рассудку, а особливо такой, который Богом призван подчинять страсти других и управлять людьми и целым государством и народом. Таким только себя подчинением может удержать других во оном, а особливо своих собственных потомков, подавая им пример, а свою же совесть успокоить. Отличай тех, кто нам верные были и привязаны. […] Будь милостива и снисходительна и следуй в сем своей душе благодетельной. Награди всех тех, кто у нас служили. Воспитавших и тебя, и меня особливо награди. […] Бог да благословит всю жизнь твою. Прости, друг мой, помни меня, но не плачь о мне; повинуйся воле того, который к лучшему все направляет. Приими мою благодарность. Твой всегда верный муж и друг