Павел. Августин - [23]
«Нет власти не от Бога; сущие же власти от Бога установлены» (Рим. 13, 1). – «Бог не есть Бог неустройства (хаоса), но мира» (космоса), – вечного Рима (I Кор. 14, 33, 40).
«Нет власти не от Бога». Очень легко решить, что это «приспособление», «безбожная сделка с безбожною властью». Но, может быть, это не так легко нам будет решить, если мы вспомним, что Павел говорит: «начальствующий носит меч напрасно: он – Божий слуга», – уже подставляя шею под меч (Рим. 13, 4).
LXIV
Здесь, в опытном действии – строении Церкви, – такое же, как в созерцании-строении догмата, совершенное у Павла, сочетание «пророческого духа», рneumа, с «разумом», nous, опьянения – с трезвостью; так же «умно любит» он и здесь, как там.
Понял бы Павел, почему обиженная вдова надеется на «судию неправедного» и за что господин «похвалил домоправителя неверного… ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде»; понял бы, что значит: «приобретайте друзей богатством неправедным» (Лк. 16, 8–9).
В сборах подаяний смазывать умеет Павел серебром и золотом скрипучие колеса колесницы Господней. Та же «приспособляемость» в делах житейских, та же вкрадчивая елейность и ласковость у Павла, как у нынешних сановников Римской Церкви.
Камень недвижимый в основании Церкви – Петр; движущая сила – Павел; тот Церковь держит, этот строит.
LXV
«Прежде всего, прошу вас, братия, молиться… за всех людей… дабы проводить нам мирное и благоденственное житие» (I Тим. 2, 1). – «Чти отца твоего и матерь» есть первая заповедь, с обетованием: «да будешь долголетен на земле» (Еф. 6, 2–3). – «Кто не возненавидит отца своего и матери»… это для Павла уже не первая заповедь.
«Молим вас, братия… не спешить колебаться умом и смущаться… будто наступает уже день Христов» – конец мира (II Фес. 2, 1–2), переводит Павел часовую стрелку всемирной истории с ночного счета на дневной, с конца мира – на продолжение мира.
LXVI
Лучше всего можно видеть, как строит он Церковь, по письму его к Филимону, этой жемчужине Новозаветных книг.
«Дабы общение веры твоей оказалось действительным… имея великое, во Христе, дерзновение приказывать тебе… лучше, по любви, прошу не иной кто, как я, Павел, старец, а теперь и узник Иисуса Христа… о сыне моем, Онисиме, его же родил я в узах моих. Он был некогда негоден для тебя, а теперь годен и тебе, и мне. Я возвращаю его (тебе): ты же прими его, как сердце мое. Я хотел было удержать его при себе, дабы он, вместо тебя, послужил мне в узах (моих)… но, без твоего согласья, сделать ничего не хочу, дабы доброе дело твое было не вынужденно, а свободно. Ибо он, может быть, (только) для того и отлучился (от тебя), чтобы тебе принять его навсегда, уже не как раба, но выше раба, – как брата возлюбленного, особенно мне, а тем более тебе и по плоти, и в Господе. Итак, если ты имеешь общение со мной, то прими его, как меня (самого). Если же он чем обидел тебя или должен (тебе), – считай это на мне. Я, Павел, пишу моею рукою: я заплачу. Не говорю тебе (уже) о том, что ты и самим собою мне должен. Так, брат мой, успокой сердце мое в Господе» (Флм. 1, 6–20).
Это пишет Павел рукой, отягченной цепями: «помните узы мои» (Кол. 4, 18). Кажется, слышишь тихий звон цепей, которого сам он уже не слышит: за долгие годы слишком к нему привык. Молча благовествуют Павловы цепи свободу рабам: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков» (I Кор. 7, 23).
Беглого раба, а может быть, и вора («я заплачу») принимает Павел под защиту свою, «как брата возлюбленного в Господе», и возвращает его господину, «как сердце свое», «как себя самого». Внешнего закона не нарушает, в свободе, а исполняет в любви: «чтобы не было вынужденно доброе дело твое, было свободно». Вот что значит «умно любить»: умнее, любовнее, свободнее нельзя сделать того, что он делает.
LXVII
Жизненная мудрость Павла – в том, что незрелого плода внешней свободы, внешнего равенства, он не срывает.
«Рабы, повинуйтесь во всем господам вашим по плоти, не в глазах только служа, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога» (Кол. 3, 22). – «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если можешь освободиться, то лучше воспользуйся, ибо раб, в Господе призванный, свободен; так же и призванный свободным, есть раб Христов… Кто в каком звании призван, в том и оставайся пред Богом» (I Кор. 7, 21–24). – «Ибо нет (уже) ни раба, ни свободного, но все и во всем – Христос» (Кол. 3, 11).
Все перевороты внешние, политические и социальные, все наши «революции», – поверхностны: буйны и кратки, дерзки и робки, грубы и слабы; все останавливаются на полпути или кончаются своей противоположностью: освобождая, порабощают. В новом порядке возникает старый: Ванька-Встанька, только что сваленный, но с неперемещенным центром тяжести, опять встает и крепче утверждается. Новый порядок хуже старого: вместо веревочных уз – железные, стальные, адамантовые; внешнее рабство становится внутренним: люди сами в цепи идут, жаждут рабства все неутолимее, и этот «прогресс» бесконечен. Тщетны все революции внешние; в мнимом движении, неподвижны все. Только один, – Его, Первого Двигателя, – внутренний переворот действителен, потому что только он перемещает в мире и в человеке внутренний центр тяжести; только он – глубочайший и сильнейший, потому что тишайший.
1715 год, Россия. По стране гуляют слухи о конце света и втором пришествии. Наиболее смелые и отчаянные проповедники утверждают, что государь Петр Алексеевич – сам Антихрист. Эта мысль все прочнее и прочнее проникает в сердца и души не только простого люда, но даже ближайшего окружения царя.Так кем же был Петр для России? Великим правителем, глядевшим далеко вперед и сумевшим заставить весь мир уважать свое государство, или великим разрушителем, врагом всего старого, истинного, тупым заморским топором подрубившим родные, исконно русские корни?Противоречивая личность Петра I предстает во всей своей силе и слабости на фоне его сложных взаимоотношений с сыном – царевичем Алексеем.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.
Тема власти – одна из самых животрепещущих и неисчерпаемых в истории России. Слепая любовь к царю-батюшке, обожествление правителя и в то же время непрерывные народные бунты, заговоры, самозванщина – это постоянное соединение несоединимого, волнующее литераторов, историков.В книге «Бремя власти» представлены два драматических периода русской истории: начало Смутного времени (правление Федора Ивановича, его смерть и воцарение Бориса Годунова) и период правления Павла I, его убийство и воцарение сына – Александра I.Авторы исторических эссе «Несть бо власть аще не от Бога» и «Искушение властью» отвечают на важные вопросы: что такое бремя власти? как оно давит на человека? как честно исполнять долг перед народом, получив власть в свои руки?Для широкого круга читателей.В книгу вошли произведения:А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Показать лицо человека, дать заглянуть в душу его – такова цель всякого жизнеописания, „жизни героя“, по Плутарху.Наполеону, в этом смысле, не посчастливилось. Не то чтобы о нем писали мало – напротив, столько, как ни об одном человеке нашего времени. Кажется, уже сорок тысяч книг написано, а сколько еще будет? И нельзя сказать, чтобы без пользы. Мы знаем бесконечно много о войнах его, политике, дипломатии, законодательстве, администрации; об его министрах, маршалах, братьях, сестрах, женах, любовницах и даже кое-что о нем самом.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
В трилогию «Лица святых от Иисуса к нам» русского писателя и философа Д.С.Мережковского (1865–1941) вошли книги «Павел. Августин» (1936), «Франциск Ассизский» (1938) и «Жанна д'Арк» (1938), которые фактически являются продолжением его «Иисуса Неизвестного». В новой трилогии автор снова обратился к своей главной теме, соединив в одном религиозно-философском произведении многовековую мистерию христианства и современность.
В трилогию «Лица святых от Иисуса к нам» русского писателя и философа Д.С.Мережковского (1865–1941) вошли книги «Павел. Августин» (1936), «Франциск Ассизский» (1938) и «Жанна д'Арк» (1938), которые фактически являются продолжением его «Иисуса Неизвестного». В новой трилогии автор снова обратился к своей главной теме, соединив в одном религиозно-философском произведении многовековую мистерию христианства и современность.