Паутина из шрамов - [23]

— Поверить не могу, что из-за этого мне пришлось спускаться с гор. Это моя карта, и я дала её своему сыну. В чём проблема? — сказал я.

Девушка безумно испугалась голоса этой сумасшедшей женщины, доносившегося из за лыжной маски, и мы получили свое оборудование. Мы отлично проводили время, ловя кайф на бесплатном подъёмнике и устраивая везде суматоху. Мы были настоящими маленькими засранцами, и нам это нравилось. Майк вообще не умел кататься на лыжах; впервые спускаясь с горы, он упал около пятидесяти раз. А в третий раз он уже не отставал от меня. Он просто заставил себя научиться кататься на лыжах за один час.

Тем вечером мы вернулись в прачечную и, включив сушилку, провели там ещё одну ночь. Прошёл второй день катания на лыжах, и настало время ехать домой. По какой-то причине я решил, что в лыжном магазине была плохая система работы с инвентарём, поэтому эти лыжи теперь наши. Мы пошли на автобусную станцию и погрузили эти арендованные лыжи на автобус вместе с другими лыжами. Мы почти сели в автобус, когда подъехала машина шерифа. Шериф вышел и сказал:

— Вы двое. Быстро сюда.

— В чём проблема? — спросил я невинно.

— Эти лыжи краденые. Мне нужны ваши документы, — сказал он.

— О, нет-нет-нет, мы не брали их. Вы думаете, мы забрали эти лыжи себе? Нет, нет, мы взяли их в аренду, и мы как раз хотели отнести их обратно. На самом деле мы, наверное, можем просто оставить их здесь и пойти, — отчаянно оправдывался я.

Наконец, мы убедили этого парня только оштрафовать нас, и мы пообещали вернуться и решить эту проблему. Мы приехали обратно в Голливуд. Наша поездка удалась на все сто, даже с небольшим плохим привкусом от истории с шерифом в конце. Прошло некоторое время, не было ни звонка, ни вызова, ни плохих новостей с севера. А потом в один день это произошло. Майк и я, оба следили за почтой, но в один и тот же день, когда мы были в школе, и Блэки, и Уолтер получили письма.

Теперь у нас были серьёзные проблемы. Уолтер был строгим, и у моего папы не было в жизни никаких дополнительных неудобств до этого момента, когда дети должны были прийти в суд в Мэммоте вместе с родителями. Теперь этим парням пришлось взять на себя эти проблемы. Мы думали, что это просто конец света, но довольно странно, что оба наших папы использовали эту поездку в суд как возможность сблизиться со своими сыновьями. В конечном счёте, мы отделались лёгким наказанием, всё, что нам нужно было делать, это в течение полугода каждые два месяца писать им письма о том, чем мы занимались.

Но моя лыжная авантюра с властями была мелочью по сравнению с тем, что случилось с Блэки той осенью.

Был отличный осенний калифорнийский день, солнечный и прекрасный. Я пришёл домой из школы около половины четвёртого, как и в любой другой день, но мой папа, казалось, был чем-то расстроен. Мы были в гостиной, где было милое красивое окно, которое выходило на наш передний двор, когда вдруг Блэки замер. Я выглянул и увидел этих похожих на медведей гризли, больших, как дровосеки, парней, скрывающихся на нашем дворе. Мой папа положил руку мне на плечо и сказал: «Я думаю, у этих парней может быть прикрытие».

Как только он сказал это, они выбили нашу входную дверь из цельного дуба. В ту же секунду, они вскрыли заднюю дверь, и отряд парней с дробовиками, пистолетами, в бронежилетах ворвался внутрь. Их дробовики были заряжены, подняты и направлены прямо на моего папу и меня. Они все кричали: «Стоять! Стоять! На пол!», как будто это было какой-то огромной операцией. Одно неосторожное движение пальца, и мы были бы нашпигованы свинцом. Они пристегнули нас друг к другу наручниками, посадили на диван и начали систематично разрушать наш дом.

Оказалось, что несколько ночей назад мой папа вызвал проститутку, но когда она приехала, моему папе она не понравилась. Ради спортивного интереса он предложил ей немного кокаина. Она выбежала из дома, позвонила в полицию и сказала им, что Блэки мог быть тем наркодилером голливудских холмов, который в то время терроризировал весь Лос-Анджелес.

Следующие два часа копы провели, разрывая матрасы, просматривая каждый дюйм одежды в шкафу и воруя красивые раскладные ножи, которые я купил в Тихуане, чтобы, придя домой, подарить их своим детям. К счастью, они не находили наркотиков. В тот момент, когда я подумал, что они не обнаружат сокровищницу моего папы, один из этих тупоголовых засранцев проделал отверстие в потолке в заднем туалете и всё нашёл. В тот момент мой отец и я поняли, что игра окончена. Они вытащили оттуда кучи кокаина, сумки травы и огромную флягу таблеток.

Они думали, что делать со мной. Они говорили о том, чтобы отправить меня в тюрьму для несовершеннолетних, но я знал, что мне нельзя было попадать туда, чтобы я мог помочь Блэки заплатить залог. Я убедил их, что был непричастен ко всему этому и, что утром мне нужно быть в школе. Наконец, они решили, что я мог остаться в перерытой квартире, и забрали Блэки.

Мы оба были сокрушены. Я боялся, что папу заберут на долгие годы. Я позвонил Конни, и она уговорила своего нового парня представить свой дом как имущественный залог. На следующий день Блэки вышел из тюрьмы. У него осталось около семи тысяч, на которые ему нужно было немедленно нанять хорошего адвоката; это было слишком тяжело для нашего бюджета, поэтому ему пришлось приостановить свой дилерский бизнес и больше заниматься актёрской игрой.