Паутина из шрамов - [114]

— А у кого можно достать Чиву? — они показывают, куда ехать. Чива — это героин. Ты едешь в другой квартал и покупаешь три, четыре или пять пакетиков, всё время торопя события, потому что копы могут появиься в любую секунду. Но теперь ты знаешь, где достать трубки, и покупаешь маленькие бумажные блоки Брило, чтобы скрутить косяки из них, все эти уловки ты узнал от уличных дилеров. Ты едёшь домой и получаешь кайф.

Первая затяжка, бум, вот он, этот знакомый мгновенный всплеск серотонина в мозгу, ты чувствуешь себя даже слишком хорошо. В голове словно короткое замыкание, потому всё это вещество такое дурманящее и мощное, тебя тянет встать, снять всю одежду и пойти в таком виде в дом по соседству, так тебе хорошо. Однажды я почти сделал это. Я вернулся в свой прекрасный, милый, благословенный Богом дом напротив парка, вошёл в кухню и сделал первую затяжку. Всё дело именно в этой первой затяжке, остальные ничего толком не значат, просто поддерживают первую. Я набил трубку как можно плотнее, вдохнул как можно больше дыма в лёгкие и продержал его как можно дольше, а потом выпустил. Вся эта безумная сумасшедшая энергия начала снова циркулировать внутри меня, и я мгновенно стал другим человеком. И я не мог контролировать этого другого. Я скинул с себя рубашку и абсолютно чётко осознал, что отлично было бы пойти в полураздетом виде к соседям, чтобы посмотреть, как там дела. Я постучал в дверь, соседка вышла, и я сказал что-то вроде: «Я не оставлял здесь своих ключей?» Она ответила: «Не думаю, но давайте посмотрим». Я был готов снять оставшуюся одежду и посмотреть, что будет дальше, потому что уже не мог контролировать собственные действия. Она была доброй и милой, и, к счастью, я не зашёл слишком далеко. Через три минуты ощущения испарились, и я осознал, что полуголый ищу здесь ключи, который и вовсе нет. Я пробормотал какие-то извинения, пошёл обратно домой и снова закурил. Абсолютное безумие.

Пару раз меня снова настигли былые ощущения, и моё мышление всё ещё не было чистым. Внутри меня таился секрет, и он отравлял весь мой внутренний мыслительный процесс. Я делал вид, что всё было просто О'КЕЙ, но целостность моей психической системы рушилась. Мне нужно было написать слова ещё к нескольким песням, а когда ты в таком настроении, отличной идеей представляется изменить своё место пребывания. Проблема, очевидно, была в городе, где я жил. Я решил улететь в Нью-Йорк, город, который всегда меня вдохновлял. Плюс, Джейми была там. Она уже несколько раз прилетала ко мне в Лос-Анджелес, и я решил, что теперь настала моя очередь.

В моих планах было поселиться на месяц в отеле «Челси», чтобы заняться написанием песен. «Челси» был переполнен артистами, фриками, засидевшимися постояльцами, отщепенцами, наркоманами разных полов и брошенными проститутками. Это была земля тысячи призраков. За привычную цену комнаты в четырехзвёздочном отеле, я смог получить прекрасный пентхаус с большой кухней и отличным видом на юг.

Я въехал туда, но мне было как-то не по себе. Здесь у меня было замечательное пространство для написания стихов, отличные записи, над которыми нужно было работать, кучи записок и идей, городской вид из окна, моя девушка жила в десяти минутах езды на такси. Но внутри я чувствовал себя разбитым. Я организовал себе рабочее место, садился, писал немного, а когда приходила Джейми, мы смотрели фильмы, но я не чувствовал себя в своей тарелке, это было ужасно. Я был на грани и, о, как я чувствовал эту неопределённость, уйти ли мне снова в наркотический загул или оставаться чистым.

Однажды вечером спустя неделю с моего заселения Джейми, должно быть, была занята своими делами, и я остался дома один. Наступала ночь, и меня накрыло подавляющее желание пойти в Вашингтонский Парк, чтобы поискать там наркодилеров. Я прыгнул в такси и отправился туда, чтобы выяснить всё у местных тусовщиков. Я достал целую горсть крэка и кокаина, но никак не мог найти героин, поэтому на обратном пути купил пару бутылок красного вина, думая, что оно немного ослабит кокс. Я курил крэк, и он даже не давал мне кайфа, но эта гонка снова началась. Мой организм ничего не принимал. Вино вырвалось из меня наружу, мне просто было плохо. Я был словно взорванные часы: мои провода торчали наружу, руки-стрелки ослабли, а числа просто отламывались. Пришла Джейми, я спрятал вино и проговорил ряд нелепых объяснений, что я съел что-то не то. В итоге, мы, конечно, поссорились, потому я был абсолютно не в себе. Таковым был характер всего моего месячного пребывания здесь. Я смог собраться на несколько дней, но это, в основном, вылилось в непродуктивный и грустный месяц, потому что очень мало вещей было завершено. Я не был чист, но и не употреблял наркотики настолько, чтобы они давали облегчение.

В июля группа отправилась на студию чтобы записать альбом. Несмотря на то, что я не закончил писать стихи к некоторым песням, мы решили начать записывать основные треки. К тому времени я прекратил употреблять и боролся с последствиями, но не закончил работу и был не готов к записи ни эмоционально, ни физически. У меня были стихи, в которые я действительно верил, но я не тренировал свой голос, чтобы вот так просто войти и начать делать своё дело. Хаулер, Рик, Чед, Фли и Джон уже были готовы взорваться. Забавно. Но никто даже не заподозрил, что я соскользнул со своих пяти с половиной лет чистоты, но если вы посмотрите внимательно на мои тогдашние стихи, они изобиловали подсказками. В частности, Warped.