Паутина - [64]

— Говорят, что она тянулась к более старшим детям, — осторожно заметила я. — Еще до того, как подружилась с Ребеккой.

— Совершенно верно. Она четко знала, с кем ей выгодно дружить, и как бульдозер перла к цели, предлагая сделать и то, и это, пока объект ее усилий не сдавался. Я помню, как она донимала мою двоюродную сестру и ее подруг — они были двумя годами старше нас, и, хотя одноклассницы считали их крутыми девицами, на самом деле они были не опаснее Справедливого Вильяма.[30] Эленор отиралась возле них и в конце концов добилась своего — они стали считать ее своей подружкой.

Люси вздохнула и после короткой паузы продолжила:

— Сколько у них было проблем из-за нее — ужас. Однажды на выходные пошли в кондитерскую, и Эленор набила карманы леденцами и шоколадками, когда девочки этого не видели. Дежурная в торговом зале заметила маленькую воровку и обвинила в краже всю компанию. Но Эленор заныла, что ее подбили старшие девочки, а она согласилась только из страха перед ними. Меня-то с ними не было, но я могу без труда представить себе ее страдальчески слезную мину. Если бы вы знали мою сестру и ее подруг, вы бы никогда не поверили этому бессовестному навету. Да, они были языкастыми, как все подростки, но никогда не толкнули бы ребенка на дурной поступок. Однако все поверили крошке Эленор, а старшие девочки вляпались в неприятности, куда худшие по сравнению с тем, что ожидали бы их за кражу конфет. Они страшно разозлились на нее, но поделать ничего не смогли. Сами понимаете — если б они только попытались ей отомстить, нарвались бы на проблемы в сто раз серьезнее.

— Я слышала об этом случае, — сказала я, — от одной из сестер Эленор. По ее словам, Эленор была сущей неумехой, абсолютно неприспособленной к жизни.

— О, я помню, как сестры с ней носились. Но видите ли, хитрости Эленор было не занимать, а кое в чем она была сообразительнее любой из своих сестер. Работа по дому была распределена между всеми сестрами — всеми, кроме Эленор. Эту отпускали играть на улице — ей вроде как невозможно ничего доверить, поэтому за нее все делали другие. Пусть сестры сколько им влезет зудят, что она неумеха, — зато она единственная может гулять когда ей заблагорассудится.

Перед моим мысленным взором возникла комната в доме Агнесс Ог, и внезапно я увидела все рассказанное ею другими глазами. Выходит, Эленор намеренно жгла утюгом свои юбки и била посуду, при этом внутренне ухмыляясь.

— Похоже, девочка-то была крайне расчетливой, — заметила я. — Меня удивляет, почему вы назвали ее умственно отсталой.

— Она ведь не во всем и не всегда была такой изобретательной. Многое из того, что она делала, иначе как пакостями и назвать-то нельзя, а на это много ума не надо. Помню, ей стало откуда-то известно, что отец одной нашей одноклассницы сидит в тюрьме. Разумеется, этот факт хранился в глубокой тайне, поскольку в то время это прежде всего отразилось бы на его дочери, поставило на ней клеймо. А Эленор раззвонила по всей школе. Клянусь, она была на седьмом небе от счастья, свистулька чертова. Так и вижу ее на игровой площадке, скачет от одной школьной сплетницы к другой. Буквально перед глазами стоит это невинное личико. Очаровательное личико. Ну прямо-таки малышка с рождественской открытки. (Я даже по телефону почувствовала, как Люси передернуло.) Между прочим, та наша одноклассница ничего Эленор не сделала, ровным счетом ничем не насолила. А после этого стала прогуливать, и ее маме пришлось забрать ее из школы. Какое разочарование для Эленор — вы бы видели. Не рискну назвать ее олицетворением зла, но что-то дьявольское в ней определенно присутствовало. Временами даже пугало.

— Удивительно, что сама Ребекка этого не заметила. Ведь по вашим словам, все было так очевидно.

— Повторюсь, даже дети самую капельку старше Эленор воспринимали ее по внешнему виду. А с этим как раз все было лучше некуда: эдакий тип младшей сестрички — худенькая, изящная, кудрявая, веснушчатая, с редкими зубками. И все это она наверняка пустила в ход, чтобы сблизиться с Ребеккой. Ведь Ребекка была дочерью самого Денниса Фишера, и мать привозила ее в школу на шикарной машине! Да Эленор присосалась к ней, как профессиональная охотница за богачами. И наверняка с такими же целями. — Люси вздохнула. Помолчала немножко. — Я ни разу даже словом не обмолвилась с Ребеккой, но мне она всегда казалась хорошей девочкой — воспитанной, нисколько не капризной. Она всегда была одна — пока не подружилась с Эленор. Зато с тех пор они почти не расставались. Я уверена, что Ребекка сделала большущую ошибку, связавшись с кошмаром в образе Эленор. Когда я услышала, что Ребекка убила ее, то не могла поверить своим ушам… Лично мне тогда казалось, что угроза исходит именно от Эленор.

Снова наступило молчание. Я была сама не своя, будто контуженная. За какие-нибудь двадцать минут в моем восприятии событий произошел кардинальный сдвиг, поставивший буквально все с ног на голову; несчастная жертва превратилась в исчадие ада, а злодейка стала еще более загадочной.

— Ребекка была для Эленор всего лишь источником всяческих преимуществ, — завершила Люси. — Ну а в итоге маленькая бестия получила больше того, на что поначалу рассчитывала.