Паучиха. Личное дело майора Самоваровой - [52]
— Я всего лишь пару недель стряпаю по вечерам. Пока жили у Валеры, в основном, готовил он, — оправдывалась не столько перед Ларкой, сколько перед собой Самоварова.
— И что же делала ты?
— Наслаждалась размеренной жизнью, — пробурчала Варвара Сергеевна.
— И как только твоего доктора вдохновило новое дело, ваша домашняя идиллия отошла для него на второй план! Это нормально. Варя, он полюбил в тебе личность: самодостаточную, активную, борющуюся с обстоятельствами. Ему не нужна кухарка, к тому же, — усмехнулась Ларка, — посредственная.
— Я понимаю…
— С твоим темпераментом ты никогда не сможешь сидеть без дела! А развести сомнительную деятельность, чтобы твоя сорокалетняя дочь попала к какой-то знахарке, которая просто вытрясет из вас приличные деньги, это разве дело? Если Бог даст, Анька и так забеременеет, а нет — значит, не судьба. Из двух зол я бы все же доверилась ЭКО, так что не мешай ей, пусть делает то, что считает нужным.
Варвара Сергеевна, нахмурившись, молчала. Какая-то ее часть понимала, что Ларка права. Но, в конце концов, она имела право на собственное мнение, так почему она должна бездействовать, если дело касалось единственной дочери?!
И почему бы Ларке не прислушаться к ней вместо того чтобы сразу отметать нестандартный вариант решения проблемы?!
Еще утром уверенная в том, что подруга поможет, Варвара Сергеевна испытывала теперь разочарование.
Ларка же, с удовольствием принявшись за сырники, продолжала гнуть свою линию:
— Я думаю, Никитин будет очень рад взять тебя на службу.
— Никитин с позавчерашнего дня не удосужился мне перезвонить.
— Так набери ему сама. Что за детский сад?! То, что между вами когда-то было, давно быльем поросло. Ты же не на свидание его зовешь! Староваты вы уже для этого! — цинично веселилась Ларка, будто не замечая смущения подруги. — Помимо работы у Никитина, есть еще куча вариантов. Полазай по сайтам, наверняка есть запросы от других сыскных бюро, не один же он на весь город! Вывеси, в конце концов, свое резюме.
— Угу… Я подумаю над этим.
Варвара Сергеевна кивком поблагодарила официантку, которая принесла ей вместо «мыльного» капучино двойной эспрессо.
Эспрессо и Капучино — именно так она когда-то назвала своих кота и кошку.
Эспрессо в обиходе быстро превратился в Пресли, а Капучино, соответственно, в Капу.
Вспомнив о своих любимцах, а затем — об оставленной квартире, Варвара Сергеевна заволновалась. «Дома никого нет…И камеры пока нет… Вдруг эта неизвестная гадина снова подкинула очередной зловонный мешок?»
Она искоса глядела на Ларку и понимала, что после того, как не получила от нее поддержку в ситуации с Анькой, совсем не хочет делиться с ней своим «мусорным расследованием». Реакция ожидалась предсказуемой — Калинина опять начнет нудить о том, что ей надо устраиваться на работу, а не заниматься всякой ерундой.
Доев сырники, Ларка, словно издеваясь, залезла в телефон и начала пихать под нос Варваре Сергеевне фотографии своих распрекрасных учеников.
— С ними очень интересно работать! Это мы в свое время были зашуганные, слушали да помалкивали, а они любопытные, заваливают меня вопросами и часто со мной спорят. Инициативные пошли сейчас ребята!
Самоварова и не сомневалась, что ухоженные, большеглазые девушки и крепкие, подкаченные парни, окружившие довольную Ларку, запечатленную в центре группы на фото, были именно такими… Но ее-то после выхода на пенсию, увы, никто не звал преподавать…
Впервые с начала их дружбы они распрощались довольно сухо.
Обесценив порыв Варвары Сергеевны помочь дочери, Ларка со своей слепой прямолинейностью, за каких-то полчаса из категории близкой подруги перешла для Самоваровой в разряд давней приятельницы.
— Информируй меня, пожалуйста, Варя, о своих делах, — прежде чем попрощаться сказала Калинина и, поправив на шее строгий клетчатый шарфик, поспешила к остановке автобуса, идущего до вокзала.
Варвара Сергеевна взглянула на небо. Предвещавшие дождь серо-бурые, острые, обрамлявшие багровеющее небо тучи, словно перекочевали в город с какого-то готического полотна. Проверив в сумке наличие зонта, она все же решила пройтись пешком.
Никитин так и не ответил.
Она набрала ему сама — и после нескольких длинных гудков, почувствовав опустошение и растерянность, с тяжелым сердцем нажала «отбой».
Ее старинный друг давно имел проблемы с сосудами, а осенью, как известно, хронические болячки обостряются.
Приказав себе не нагнетать раньше времени, Варвара Сергеевна пошла по направлению к дому и незаметно погрузилась в воспоминания, вызванные думами о полковнике и советом Калининой проявить инициативу. Но пленка в ее памяти, как это часто почему-то бывает, вдруг начала отматываться из соседних, лишь косвенно связанных с ее дерзким предложением Никитину ящичков.
…Ее пятилетняя, «детсадовская» Анька, почти всю зиму не вылезала из простуд, и Самоварова твердо решила вывезти дочку в ближайшее лето на море. Жизнь в том году еще с весны вдруг стала насыщенней, плотнее, словно решила компенсировать разношерстными событиями относительно спокойные предыдущие годы.
Расследования двух сложных убийств заставляли Варю и Никитина засиживаться в отделе допоздна. Соседка Ольга, мать-одиночка с четырехлетней дочерью на руках, частенько ее выручала, забирая девчонок из детского сада.
Варвара Сергеевна Самоварова – красавица с ноябрьским снегом в волосах, богиня кошек и голубей – списанный из органов следователь. В недавнем прошлом Самоварова пережила профессиональное поражение, стоившее ей успешной карьеры в полиции и закончившееся для нее тяжелой болезнью. В процессе долгого выздоровления к Варваре Сергеевне приходит необычный дар – через свои сны она способна нащупывать ниточки для раскрытия, казалось бы, безнадежных преступлений. Два города – Москва и Санкт-Петербург. Две женщины, не знающие друг друга, но крепко связанные одним загадочным убийством.
В романе «Картонные стены» мы вновь встречаемся с бывшим следователем Варварой Самоваровой, которая, вооружившись не только обычными для ее профессии приемами, но интуицией и даже сновидениями, приватно решает головоломную задачу: ищет бесследно исчезнувшую молодую женщину, жену и мать, о жизни которой, как выясняется, мало что знают муж и даже близкая подруга. Полина Елизарова по-новому открывает нам мир богатых особняков и высоких заборов. Он оказывается вовсе не пошлым и искусственным, его населяют реальные люди со своими приязнями и фобиями, страхами и душевной болью.
Какую цену вы готовы заплатить за счастье? И что для вас означает это понятие: привычный набор муж/дети/достаток? Или обжигающую страсть? И как жить после того, как пожар чувств потухнет? Героини романа Полины Елизаровой «Бабы» невероятным образом связаны между собой не только общностью женских судеб, но и чувствами – раскрывшимися и потаенными, забытыми и жгучими до слез. Но слез их мы не видим, а, захваченные необычным сюжетом, наблюдаем малейшие движения души, вместе с ними видим пророческие сны и явственно слышим их негромкие голоса.
Трем главным героиням, которых зовут Вера, Надежда и Любовь, немного за сорок. В декорациях современной Москвы они беседуют о любви, ушедшей молодости, сексе, выросших детях, виртуальной реальности и о многом другом – о том, чем живут наши современницы. Их объединяют не только «не проговоренные» с близкими, типичные для нашего века проблемы, но и странная любовь к набирающему в городе популярность аргентинскому танго.
От этого лета она ждала лишь моря и солнца. Но точно не встречи с чудовищем…Первый полноценный ориджинал. Несмотря на наличие «мистики» в перечне жанров, прошу воспринимать данное произведение с позиций реализма. Никаких сказок. Летние каникулы, Краснодарский край и девушка, потерявшая себя.Метки: магический реализм, ведьмы/колдуны, маленькие города, неозвученные чувства, мистика, смерть второстепенных персонажей.
Нет писателя более экстремального, извращенного и грубого, чем Эдвард Ли. Его мир — это мир психопатов-насильников-реднеков, демонов, одержимых сексом, и инопланетян, крадущих сперму. Приготовьтесь, король сплаттерпанка гарантированно шокирует, оскорбит и заставит вас смеяться, пока вас не стошнит…
Глубокий тыл во время Великой Отечественной войны. "Коктейль Молотова", изготовленный пареньком для фронта, может обернуться ГУЛАГом для его отца. Или преследовать в поколениях. И в современном мире внук, стоя над гробом деда, пытается постичь смысл перекрещенных молота и серпа – тоже своего рода крестное знамение. "Сжечь за собой мосты" – значит отрезать себе всякую возможность к отступлению. А в случае поджога моста впереди себя – значит действительно видеть выход, но сознательно лишить себя возможности им воспользоваться…
«Если тебе предложат нечто совершенно непотребное, точно выходящее за рамки общественной морали, да настолько откровенно, что станет стыдно рассказать даже самой близкой подруге, то в котором часу ты согласишься?». Вот и героиня не имела ни шанса устоять перед личными демонами, толкающими ее с головой в водоворот страсти и похоти. Девушка желала познать себя и свою сексуальность, давно утерянную в скучном браке, а осознав, с какой легкостью принимает приглашение малознакомого мужчины, окончательно уверовала в свое превосходство перед обществом – людьми, чьи страхи не дают им наслаждаться жизнью в полной мере.
Мрачный рассказ о человеке, попавшем в лапы ужасной системы. Проходя по её конвейеру, он узнает очень важное о себе, о человечестве, о мирах и о самой системе.
О дружбе ли этот рассказ? Или он о совести, ответственности и последствиях наших решений и поступков? Можно немного подумать, но не нырять слишком глубоко. А еще это рассказ-загадка. Читать его будет любопытно, но финал вас обязательно освежит.