Патрис Лумумба - [34]
Бельгиец Вэн официально значился функционером: на этот пост назначались люди, умеющие ладить с местными конголезскими вождями, знающие язык африканцев. Они являлись связующим звеном между колониальной администрацией Леопольдвиля и всеми теми, кто представлял конголезский народ в провинциях. Они отлично знали обстановку на местах. У них хорошие контакты с вождями, с руководителями политических партий, с провинциальными органами управления.
Господин Вэн с его услугами появился на колониальной арене как раз тогда, когда к сложившимся и апробированным жизнью институтам (бельгийские власти — местный вождь) прибавился третий, совершенно незнакомых! элемент в виде африканских политических партий. Проколониальные группировки поначалу стремились выдать себя за представителей всего конголезского народа. В провинции Киву существовал так называемый Прогрессивный сельский альянс, в который входили плантаторы. Альянс поддерживал вождей, вожди ратовали за альянс.
Функционер Вэн сам редактировал меморандумы и заявления альянса. В одном документе содержалось заявление о том, что независимость в Конго немыслима без превращения конголезцев в... бельгийских граждан! Одна партия так и называлась — Бельгийский союз конголезских жителей. В союзы принимались бельгийцы, и эти ряженые участвовали в собраниях, на которых неграмотное население деревень «единодушно» голосовало за пространные резолюции об уважении бельгийцев, о благодарности конголезцев метрополии.
Мнение вождей выдавалось за мнение всего народа. Грубость такого подхода замечали и сами защитники колониального режима.
Положение в Киву не являлось исключением. Мода на создание политических партий перебросилась на Катангу. Исторически сложилось так, что Катанга заняла ведущее положение в экономике и финансах. Промышленно развитая провинция претендовала на особую роль в любом Конго — в бельгийском, колониальном, и в конголезском, независимом. Бельгийская прослойка в Катанге была значительно многочисленнее, чем в других районах страны. Профессора и преподаватели из бельгийского института «Сольвей» создали Конголезскую социалистическую партию. Католические миссии имели свою партию — Конголезский прогрессивный союз. Колонисты не оставались в долгу: появился Катангский союз. Бельгийский адвокат Рюббенс, либерал по убеждениям, сколотил Конголезский союз. Томас Чомбе возглавил Национальное движение для защиты сельской среды.
Его родной брат Моиз Чомбе создал Катангское объединение — КОНАКАТ. Партия отстаивала необходимость сотрудничества с Бельгией, чем и привлекала в свои ряды европейских поселенцев. Делая реверансы в сторону бельгийских компаний, КОНАКАТ стремилась заручиться поддержкой и местного населения, в частности рабочих, занятых в «Юнион миньер». В одном из заявлений партии говорилось о желании привлечь к управлению горнопромышленными предприятиями африканцев. КОНАКАТ пропагандировала идею о децентрализации власти, о создании из конголезских провинций «будущих федеративных штатов». Каждая составная часть проектируемого бельгийско-конголезского сообщества сохранит свою внутреннюю автономию.
Вначале компания «Юнион миньер» довольно прохладно относилась к партии Моиза Чомбе. В силу чисто экономических причин промышленники были заинтересованы в сохранении единого Конго. Руководителей «Юнион миньер» настораживало то обстоятельство, что Чомбе выступал против привлечения на работу конголезцев из других провинций и из соседних африканских стран. Компании легче было эксплуатировать раздробленных рабочих, разъединенных языковыми и этническими перегородками. Но таких пролетариев труднее было объединить КОНАКАТу. В пригороде Элизабетвиля — Катуба — проживало до тридцати национальностей! Среди них были батраки из Малави и Бечуаналенда, квалифицированные рабочие из Родезии и Южной Африки, выходцы из Азии. Подобные поселения существовали и в других городах промышленной Катанги — Жадовиле, Колвези, Луилу. Катангский пролетариат находился в стадии формирования, был организационно и политически слаб. Классовые интересы подменялись региональными, клановыми, этническими соображениями. Интересы племен диктовали политику вновь созданным партиям. В это слабое место национально-освободительного движения и метили колониальные провокаторы.
Почти одинаковое влияние КОНАКАТ и БАЛУБАКАТ определялось почти равной численностью населения двух различных племен, а не прогрессивностью или реакционностью партийных программ и заявлений их лидеров. Картель БУЛАБАКАТ, как тогда говорили в Конго, качало ветром. Если договоренность с партией Лумумбы можно было при поверхностном подходе истолковать как союз на политической или даже на идеологической основе, то блокирование с Альбером Калонжи у БАЛУБАКАТа произошло на основе этнической общности. Впрочем, на первой робкой стадии своей политической карьеры Альбер Калонжи примыкал к позициям Патриса Лумумбы и входил в руководящее ядро партии Национальное движение Конго.
В Касаи фамилия Калонжи весьма распространенная. Эварист Калонжи — брат Альбера, был президентом Движения солидарности балуба. Сенатор Исаак Калонжи вошел в коалицию с картелем БАЛУБАКАТ, с ФЕДЕКА и АТКАР. У него были прекрасные взаимоотношения с Жозефом Касавубу и его партией. Тимофей Калонжи, президент объединения «Нгонга Мулуба», сколотил свою партию в Леопольдвиле из касайских беженцев. Был жив еще Герман Калопжи, отец Альбера и Эвариста, также принимавший участие в политических делах. Эммануэль Мокупа Калонжи возглавлял провинциальное бюро партии Альбера Калонжи, отделившейся от лумумбистского движения. Раскол в партии Национальное движение Конго произошел летом 1959 года: Жофер Илео, Альфонс Нгувулу, Сирил Адула и Альбер Калопжи, входпвшие в состав руководства партией, обвинили Лумумбу в узурпировании власти и демонстративно вышли из НДК. После этого в Касаи начали создаваться новые партии. Кроме лулуа (400 тысяч) и балуба (500 тысяч), там проживали басонге, батетела, бачоко, бампенде. бакуба, бабинджи, бакуалупту, бакете, басаланпасу, балуалуа и другие более мелкие этнические группы. Один за другим возникали союзы и картели всех без исключения племен. Межфедеральное объединение выходцев из Касаи в Леопольдвиле имело свои партии и союзы. После разрыва с Лумумбой Альбер Калонжи направил свои усилия на то, чтобы обосноваться в конголезской столице и шумными демонстрациями своих приверженцев доказать колониальным властям, сколь велик авторитет лидера, противопоставившего себя Лумумбе.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.