Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе - [60]

Такой подход представлен в русско-английском толковом словаре, где патриотизм интерпретируется как «чувство привязанности к своей стране или нации», никак не связанное с «программой политических действий». Понимание патриотизма как чувства является одним из уровней его институционализации, но не отражает его целостного содержания. Подобная формулировка не отражает, на наш взгляд, общего сложного смысла исследуемого понятия.

Взаимозависимость чувственного и деятельного параметров патриотизма определяет уровень его сформированности у конкретного субъекта и обладает важным практическим смыслом как действие, соотнесенное с чувством любви к родине.

Взаимодействие государственного и национального патриотизма является чрезвычайно сложным. С одной стороны, национальный патриотизм существует в рамках единого политического пространства, направлен на общий политический объект – государство. С другой стороны, он представлен в рамках государственного патриотизма в партийных программных проектах, которые по-разному определяют российскую национально-государственную форму развития. Национальный патриотизм может приобретать значение государственного тогда, когда определенная политическая сила от имени государства формирует необходимый, соответствующий ей уровень патриотизма (советский, российский и т. д.), наполняя его необходимым содержанием (коммунистическим, либерально-демократическим, социал-демократическим, этнократическим, имперским и т. д.), вытекающим из предлагаемых проектов реформирования российской государственности и придающим патриотизму наднациональный характер. Представляется очевидным использование государственного патриотизма как наднационального фактора в политических интересах.

Покажем это на примере формирования советского патриотизма как интеграционного основания стратегии социалистического развития нашей страны. В основе советского патриотизма (в сталинской интерпретации) лежит великая преданность и верность народа своей советской Родине, братские отношения всех наций, обеспечивающие устойчивость развития многонационального государства путем разрешения национального вопроса в русле равноправия и добровольности. Основными тенденциями национальной политики провозглашаются ликвидация национального неравенства (хозяйственного и культурного), критика сменовеховства как великодержавного шовинизма великороссов, борьба с шовинистическими формами национализма (грузинским, азербайджанским, узбекским), замена лозунга национального самоопределения на право государственного отделения и образования самостоятельных государств[116].

Тем не менее, на наш взгляд, является очевидной выработка особого отношения общества к государству в социалистический период, а феномен советского патриотизма отражает лишь узкий аспект этого взаимодействия. Спецификой советского патриотизма является сочетание национальных традиций с общими жизненными интересами всех народов, которое можно обозначить как выражение единого социального интереса.

Как показывает Д. Шепилов, необходимо вести речь о культурной революции, совершенной советским государством, суть которой заключается в преодолении материальной и духовной зависимости от Запада. Была создана новая социалистическая культура, советский народ приобрел иной образ жизни, появилось другое отношение к труду и профессии, изменился институт семьи, были созданы советские национальные традиции[117]. Все эти моменты были напрямую связаны с развитием идеи социалистической демократии, изменением экономических отношений и новым политическим статусом советского государства. Советский патриотизм приобретает значение национальной веры трудящихся народов в свои силы. При этом главным признаком советского патриотизма становится благо родины, которое воспринимается как высший закон жизни для советских людей.

Таким образом, советский патриотизм явился одной из форм политического патриотизма, возникшей путем целенаправленного идеологического формирования сверху, и приобрел значение государственного за пределами национального измерения.

В данном контексте заслуживает внимания ленинская классовая интерпретация патриотизма как чувства «национальной гордости великороссов», которое приобретает значимость необходимой защиты интересов трудового народа, находящегося в угнетенном положении.

Формулировку Чернышевского – жалкая нация, нация рабов, сверху донизу все рабы, В.И. Ленин оценивает как ностальгию по настоящей революционной родине. Ненависть к собственному рабскому прошлому лежит в основе чувства национальной гордости или патриотизма. Рабом считается человек, который не только не стремится к свободе, но маскирует свое рабство. Защита отечества может иметь единственную возможную форму (в XX в. в Европе) – революционная борьба против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины[118].

Классовый подход разделяет общество, и, по В.И. Ленину, только один класс может обладать реальным патриотизмом – революционный. Все остальные политические формы патриотизма являются лицемерием и оправданием рабства, при этом содержание понятия «родина» приобретает исключительно политический смысл, в связи с чем патриотизм имеет лишь классовую направленность. В ленинской формулировке патриотизма присутствуют элементы исторического и национального нигилизма, которые проявляют себя в требовании устранения насилия великороссов над другими народами, хотя чувство национальной гордости проявляет себя в желаемом установлении централизованной власти и отрицании федеративных отношений. Основным становится факт совпадения интереса великороссов с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев