Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе - [54]

. В России православие как доминирующая культурообразующая конфессия в течение столетий была основным гарантом межэтнического согласия и межконфессионального мира, а в настоящее время и политической стабильности. А тот факт, что Русская православная церковь постоянно и уверенно восстанавливает свои позиции в жизни российского общества, позволяет надеяться, что Россия не превратится в очаг межцивилизационных войн, способных опрокинуть европейский мир, сохранит свою связь с лучшими традициями западнохристианского мира. Об этом говорил 2 октября 2007 г. в ходе своего визита в Страсбург Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, выступая на сессии ПАСЕ перед парламентскими делегациями 40 стран, входящих в Совет Европы. По его словам, «именно на основе традиционной нравственности, уважения к социальным моделям и образу жизни друг друга сосуществовали различные религиозные традиции в России, не знавшей религиозных войн»[98].

Указанные тенденции и парадоксы постоянно обнаруживают себя и требуют реакции со стороны европейской политической элиты, поскольку Европа как новообразованный союз независимых государств, пожертвовавших ради взаимовыгодного объединения существенной частью национальных суверенитетов, – это априори тесное пространство. Здесь рамки циркуляра или, к примеру, модельного закона, а тем более очевидной экономической целесообразности, становятся намного важнее и значимее, чем рамки традиций, иногда тысячелетних.

Таким образом, по нашему мнению, не единственной, но существенной гарантией устойчивого и безопасного становления Европейского союза может быть тонкий и подконтрольный баланс между политическим образом новой Европы и ее традиционными самообразами, которыми следует дорожить, как, в частности, и европейским самообразом русских. Не менее существенный вывод сводится к тому, что становление единого европейско-российского пространства – информационно-образовательного, культурного и, разумеется, экономического – следовало бы начать не только с разрешения энергетических проблем, но и с опережающего согласования ряда позиций, которые не позволят превратить энергетический вопрос в условиях растущего ресурсного дефицита в проблему сугубо политическую. Политизация этой жизненно важной для Европы проблемы делает ее заложником политических конфликтных отношений, от кого бы они ни исходили – от основных участников сотрудничества или от третьих сторон.

Назовем три позиции, позволяющие, как нам кажется, обеспечить гарантированное будущее Европы и безопасное развитие России, ориентированной на Европу.

Позиция первая: чем меньше коммуникационных барьеров, тем стабильнее сотрудничество в долговременной перспективе. Поэтому так важен курс на поддержку русского языка как языка Евросоюза и принципиальный отход от любых проявлений дискриминационной политики по отношению к русскому языку (Украина, прибалтийские страны). На этом европейском языке думают, говорят и творят миллионы русских и русскоязычных европейцев, проживающих после распада исторической России на территориях новообразованных государств, которые вошли (или стремятся войти) в Европейский союз. Заметим, что позитивный пример конструктивного отношения к потенциалу русского языка ныне демонстрируют даже страны, никогда не входившие в состав Российского государства, в том числе Израиль, где значительная часть населения воспитана в духе русской культуры и где обсуждается вопрос о придании этому языку статуса второго государственного.

Позиция вторая: энергетические стратегии, как и любые отраслевые стратегические проекты должны врасти в долгосрочные системные стратегии развития и Евросоюза, и России. Только это может быть залогом устойчивых связей, не зависящих от политической конъюнктуры и «третьих лиц». Важнейшее звено таких стратегий, по сути «рельсы» сверхдолгосрочного синхронизированного развития – это природосбережение и народосбережение, т. е. совместная экологическая политика, направленная на сбережение уникального регионального биоразнообразия, и совместная социальная политика, призванная сберечь не только поколения живущих ныне, но и сохранить все европейские и российские народы, исторически представленные на этих территориях. Только в этом – гарант жизни для будущих поколений. Если эти «рельсы общей российско-европейской стратегии» будут проложены синхронно и параллельно, то и «шпалы общей стратегии» (единая энергетическая политика, финансовая, информационно-образовательная, научная политика и так по всему списку отраслевых политик) нам придется укладывать сообща. А это – работа на вечность!

Позиция третья: начинать эту масштабную работу целесообразнее с совместных пилотных проектов на доктринальном, законодательном и практическом уровнях. Россия уже идет по этому пути. В частности, при разработке Экологической доктрины РФ мы (автор входил в группу инициаторов и разработчиков доктрины[99]) ориентировались на соответствующие доктринальные документы Европейского союза, а ныне, в процессе разработки Социальной доктрины РФ[100], мы в значительной степени ориентируемся на Европейскую социальную хартию. Наиболее значимым практическим проектом, который наша группа осуществляет, является международная программа «Валдай – колодцы мира (защита мировой сети водораздельных гидроузлов)». Суть программы – системный мониторинг уникальных природных регионов планеты, от состояния которых зависит качество питьевой воды.