Патриций - [72]
– Да, не удалось, – хмуро кивнул судья. – Но не удалось по не зависящим от нападавшего обстоятельствам – благодаря отважности и ловкости уважаемого свидетеля, чуть было не ставшего его потерпевшим, вернее, просто трупом.
Папирий порозовел от похвалы, а Юний лишь мысленно присвистнул – ничего не скажешь, ловко! Поди докажи обратное!
– А теперь слово предоставляется уважаемому Эрлоину из Гретарка, – поощрительно улыбнувшись трактирщику, провозгласил судья.
– Протестую! – тут же выкрикнул Рысь. – Эрлоин, как известно, проживает в деревне, а деревенские жители не имеют гражданских прав!
– Верно, – судья нехорошо улыбнулся. – Только вот какое дело. Эта деревушка, Гретарк, приписана к славному городу Могонциаку то есть, относится к городской округе, а следовательно, и все ее жители имеют права римских граждан. Протест отводится!
– Уважаемый судья и все собравшиеся, – мешая латинские слова с германскими, гулко произнес трактирщик. – Хочу поведать вам об измене! Этот господин, – он зло кивнул на Юния, – вместе с подсудимой девицей привел на нашу землю гнусные шайки алеманов, с которыми неоднократно сносился посредством записок, передаваемых на тот берег моим верным слугой Фредегаром. Преступник и не догадывался, что этого слугу подставил ему я!
– Свидетель Фредегар!
Фредегар, осклабясь, подтвердил все. А потом выступали еще какие-то деревенские парни, разом обвинявшие Рысь в «разбитии статуи цезаря Максимина» и еще в каких-то гнусных деяниях, вроде колдовства и прочего тому подобного.
– Хочу знать, где именно находилась помянутая статуя?! – защищаясь, выкрикнул Юний.
Правда, его никто не слушал. Полностью игнорировали, даже, можно сказать, затыкали рот, так что направленность судилища не вызвала бы никаких сомнений и у менее умного человека, нежели молодой юрист.
Ясно! Говорить ему не дадут, хотя все обвинения, в принципе, можно отвести, нужно лишь только время…
Приговор? Ого! Уже объявляют приговор! А как же право на апелляцию?!
Судья словно бы не слышал…
Смерть! Ну, конечно, что еще может быть по делу об оскорблении величия?!
Смерть… Юнию – по приговору суда принцепса, его слугам и Венте – как германцам – по воле местного суда, который, оказывается, уже прошел чуть раньше…
А воины уже хватают, ломают руки – его, Юния, должны сейчас обезглавить, Венту – распять, остальных – утопить, сбросив с обрыва на каменистое дно. Вот какой-то огромный ухмыляющийся детина с длинным мечом в руках – палач. Все кругом орут:
– Слава цезарю, слава!
Кинулись… Ага, не так-то все просто… Юний выхватил кинжал. Увидев, как его товарищей потащили к обрыву, бросился следом… Нет, еще рано – рвануть за собой Венту… Вот так… А это кто на пути? Странная фигура в украшенном птичьими черепами балахоне. Наверное, старый жрец, о котором рассказывали… Прочь с дороги, старик!
– Куда ты меня тащишь? – кричала Вента.
– Не бойся, – отбиваясь от наседавших левой рукой, на бегу улыбался Рысь.
Добежав до края обрыва, он крикнул своим:
– За мной! Не забудьте Флакса…
И с разбега бросился вниз, увлекая за собою девчонку… Столкнув оробевшего Флакса, бросились следом Армний с Эрнульфом. Как здорово вот так лететь! Захватывает дух! Высотища!
– Куда они? Куда? – бегая по краю обрыва, вопил трактирщик Эрлоин. – Ведь там же камни! Впрочем, они-то нам и нужны…
Глава 11
Апрель 235 г. Правый берег Рейна
Скитальцы свободных дорог
…их нравы были дики, и они отличались чрезвычайной отвагой. Они не боялись смерти…
Аппиан. Римская история
И грянул гром! Так, что заложило уши. Впрочем, ни Юнию, ни его клиентам, ни Венте сейчас было не до грозы – они падали с огромной высоты, и Рысь молил богов – лишь бы люди Хизульфа успели убрать камни. Если не успели, то ничего уже нельзя сделать… Лишь бы успели, лишь бы успели, лишь бы…
Ухх! Подняв тучи брызг, Юний с головой ушел в воду… За ним с визгом ухнула Вента… Эрнульф, Арминий, Флакс.
Убрали! Молодцы, успели, все-таки вытащили – не зря Рысь так долго беседовал вчера с деревенским кузнецом Теодульфом, не зря послал к старосте Илмара Два Меча. Не зря! Словно предчувствовал что-то, не доверяя Веруле. Если бы Рысь был один, может быть, он и не придал бы значения своим опасениям. Но Юний отвечал за других – а это было совсем другое дело.
– Уфф! – отфыркиваясь, Рысь вынырнул на поверхность и с удовлетворением увидел, как по сторонам показались головы остальных. Опустил руку к бедру… кинжала не было. Наверное, выронил, когда разрезал веревки, стягивающие руки Венты.
Все эти мысли молнией пронеслись в голове молодого юриста, а потом… потом думать стало некогда, ибо туча наконец разразилась грозным всесокрушающим ливнем!
Потемневшие волны Рейна вспенились брызгами, поднялась буря, и синие молнии несколько раз ударили в священный дуб, сея панику в рядах собравшихся воинов. Поднявшаяся волна накрыла беглецов с головой, холодные потоки дождя молотили с такой силой, что было непонятно – где река, а где воздух. И так же непонятно было – куда теперь плыть?
– Флакса! – Юний повернул голову к Эрнульфу. – Держите Флакса!
– Держим! – перекрикивая шум ливня, улыбнулся юноша. – Эта девчонка хорошо плавает!
