Патриций - [15]

Чуть скрипнула дверь, и легкий сквозняк качнул в светильнике пламя. Юний, не раздумывая, резким ударом ноги повалил пленника на пол и, заломив руку, приставил к шее острый клинок.

– Стоять! – громко распорядился он, когда из-за распахнувшей двери кинулись в комнату двое. – Стоять! Или я проткну вашему приятелю шею.

Глава 3 Январь – февраль 235 г. Могонциак Рыбник

Это раб, но все-таки он человек.

Сенека

Так они и стояли, осклабясь, все трое… Да-да, трое, третьим, как Рысь и предполагал, был рыжеволосый наглец Квинтилий. Ага, явился-таки… что ж, теперь, похоже, все в сборе – настала пора окончательно выяснить отношения. Юний вовсе не собирался постоянно прятаться от обидевшихся ответчиков. С попытками мести чересчур ретивому адвокату нужно было покончить раз и навсегда, одним ударом, да как можно более громким ударом, чтоб по всему Могонциаку было слышно, и даже за его пределами. Пустой и темный проулок никак не годился для этой цели, а вот полный народу постоялый двор – как раз то, что надо! Весть разлетится сразу же, к вящей известности молодого юриста. Отлично, отлично… Если бы Юнию не приходилось держать поверженного на пол Адоберта и меч возле горла последнего, он точно потер бы руки от плохо скрываемой радости! Да, собственно, и чего было ее скрывать? Все получилось так, как Рысь и задумал. Вот они, чудики, стоят, скрамасаксы в руках держат – и как только этих подозрительных ребятишек пропустил патруль? Наверное, взятку дали, засранцы. Ну, что же вы ждете? А, боитесь за вашего младшенького? Напрасно…

Рысь специально ослабил хватку, давая пленнику вывернуться и откатиться к стене. Остальные трое в ярости метнулись все разом… Вот уж точно, умалишенные, ничего не смыслящие ни в стратегии, ни в тактике. Да уж конечно, взять нахрапом, по-наглому – вот единственная и любимая тактика варваров, потому их и били римские легионы и в хвост и в гриву. Правда, в нынешние неспокойные времена все чаще выходило иначе – варвары научились от римлян искусству ведения войны, что в сочетании с их самоотверженностью давало очень даже неплохие результаты. Но эти-то трое придурков явно были не из умных варваров, эко ломанулись, дитятки…

Без особого труда Рысь увернулся, походя отбив все выпады и расцарапав рыжему Квинтилию щеку – пусть разъярится, теперь чем больше шума, тем лучше. Ну да, так и вышло. Нападавшие зарычали, словно дикие звери, замахали мечами – Юний для себя решил, что эта их попытка станет последней. К чему затягивать? Да и лишние трупы в этой ситуации явно не помешают. Рысь старался избегать излишней крови, но сейчас кровопролитие должно было пойти ему на пользу. Ах, какие хорошие слухи пойдут по городу! Ант Юний Рысь? Юрист? Ах, тот самый, что не боится браться за опаснейшие дела! Вот так-то… Какому-нибудь Лупоглазому Титу небось и не снилась такая слава! Ну, ребятушки, давайте…

Краем глаза Рысь уловил, как открылась дверь. Уловили и парни – как по команде убрали мечи в ножны. Это что еще за новости? Интересно…

Юний обернулся – в дверях стояла женщина, вернее даже, совсем юная девушка в германском мужском платье – переплетенных ремнями штанах и меховой крутке, в длинном плаще с красным подбоем, но поясе – меч-скрамасакс в синих сафьяновых ножнах. Волосы – светло-русые, даже скорее пепельные, подстриженные по-мужски, в кружок, но уже отросшие до самых плеч. Лицо… лицо красивое, даже очень. Без стеснения разглядывая незнакомку, Юний чувствовал, что так же красива и ее скрытая теплой одеждой фигура. А глаза… большие, глубоко-синие, это были глаза повелительницы. О, какой истинно царственный гнев сверкал в них! Красивая девочка… Жаль, не та ситуация, чтобы… Впрочем, ну а почему же – не та?

– Похотливый самец! – словно прочитав мысли, презрительно бросила девушка и так же гневно обвела взглядом своих. – Вы еще здесь? Я же приказала вам убираться. Что ждете? Думаете, вы явились сюда, чтобы затевать драки и судиться? Хотя, конечно, рыбника и стоило проучить… Но не так неумело, как вы!

Она добавила пару ругательных фраз на каком-то германском наречии. Правда, очень может быть, что фразы и не были ругательными, но Юнию почему-то хотелось думать, что были.

Парни, сконфуженно переговариваясь, удалились, даже рыжий нахал Квинтилий присмирел и, такое впечатление, посматривал на девчонку со страхом. А та лишь задержала в дверях самого младшего, Адоберта, тихо и ласково спросила что-то, тот улыбнулся, ответил и вышел вслед за остальными, плотно прикрыл за собой дверь.

– Почему ты хотел убить их? – тихо спросила девушка.

– Убить? – Рысь усмехнулся.

– Да, убить. Я видела твои глаза – глаза охотника, а не жертвы.

– Ты наблюдательна. Но это ведь не я заставил их устроить засаду!

Незнакомка усмехнулась:

– Квинтилий не зря ударил рыбника. Поверь, эта тварь заслужила куда большего. Квинтилий не хотел его убить или покалечить, просто показать, что есть еще люди, способные вступиться за слабых.

– Надо же, – недоверчиво прищурился Юний. – Просто одно сплошное благородство! Правда, незаконное.

– А эту тварь рыбника и нельзя наказать по закону! По вашему закону, закону римлян. – Девушка бросила на Юния такой уничижительно-презрительный взгляд, что тому вдруг стало обидно. Надо же, какая-то пигалица, которой вряд ли есть и двадцать, рассуждает тут о законах!