Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович - [5]

В 1651 году иконописец Григорий подал государю челобитную, в которой он жалуется на порочную и во всех отношениях очень распущенную жизнь духовенства города Вязьмы, служащую соблазном для прихожан, на разные народные игрища «мерзкие», которые «бывают в начале от Рождества Христова и до Богоявления всенощные, на коих святых нарицают, и монастыри делают, и архимандрита, и келаря и старцов нарицают, там же и женок и девок много ходят, и тамо девицы девство диаволу отдают». Другое игрище бывает в Троицын день, когда «загород на курганя ходят и неподобное творят». Третье игрище — от Петрова до ильина дня, когда «на релях вешаются и накрутящих крутятся, и многих диавол берет, и деньги тых благословляют при церкви погребати». Наконец было еще игрище ночью под рождество Иоанна Предтечи, когда «всю нощь бесятся, бочки дегтярные зажигают и с гор катают и, веники зажегши, скачут». И так как «и поиным городам такожде много неисправления», то челобитчик рекомендует государю, «таковаго бы человека изыскати на исправление поиных городах, еже не своего искати, но Божия, и не на лица зрети, и посулов бы не брати» т. е. он рекомендует государю назначить от себя особое лицо, честное и неподкупное, и поручить ему специально заняться учничтожением в городах тех беспорядков, бесчиний и грубых народных языческих и кощунственных игрищ, на которые указал челобитчик^[2].

Кроме патриархов и государя челобитные, по поводу разных церковных нестроений, нравственной распущенности духовенства и народа, подавались некоторыми частными лицами и разным местным епархиальным архиереям. Так суздальскому архиепископу Серапиону (поставлен в архиереи 5-го окт. 1634 г., умер в 1653 г.) некто, называющий себя Агафоником, подал особую очень обширную челобитную, в которой подробно доказывает необходимость введения в церковных службах единогласия, указывает и разъясняет незаконность практиковавшегося тогда многогласия, его вред и пагубность для молящихся. Тому же архиепископу Серапиону делались заявления о разных церковных непорядках в его епархии, о нравственной распущенности духовенства и пасомых и т. п.

Помимо челобитен встречаются еще в рукописных сборниках и особые статьи с обличением тех или других частичных церковных непорядков и уклонений от церковного устава и правил. Такова, например, статья о поклонах в великий пост, в которой автор заявляет, что «в нынешнее настоящее время от неких иереов, иже страха Божия в себе не имут, презираеми бяху и мнози поклонов не творят в церкви во святой великий пост, якоже устав повелевает, ово убо лености ради и небрежения, ово же безстрашия ради и нечаяния будущаго страшного суда и вечных мук, и не хотяще разумети, яко сии земнии поклони повсюду всем вообще — православным иноком и мирским — преданы от святых апостол и святых стен, яко да никакоже сии презираеми бывают во святый сии великий пост, но да и паче подвигнемся, еже исправити cиe святых отец предание, сиречь коленное преклонение, яко же устав повелевает, а не разрушити и вместо света тьму возлюбити: проклято бо cиe, с еретики отвержено, еже не творити поклонов до земли в молитвах наших к Богу в церкви во уреченныя дни». Затем автор старается доказать всю великость нечестия — не творить поклоны, соответствие последних со всем церковным преданием и правилами, отрицание поклонов называет «нечестием и ересью», и так как, по его заявлению, «во многих вкоренися таковое нечестие и ересь», то он и делает далее выписки из церковного устава, показывающие: когда, сколько и в каких случаях следует делать поклоны во время разных церковных служб^[3].

Таким образом частные лица, или коллегиально — как нижегородские священники, или в одиночку, своими челобитными и литературными обличениями и разъяснениями, вскрывали пред высшею духовною и светскою властью различные церковный нестроения, царившие в обществе и среди самого духовенства пороки и недостатки, и призывали на борьбу с ними правительство. Церковная власть, с своей стороны, принимала во внимание заявления челобитчиков и издавала иногда поэтому поводу особые распоряжения. Так, по поводу челобитной нижегородских священников патриарх Иоасаф, в 1636 году 14 августа, издал известную память тиуну Манойлову и поповскому старосте, Никольскому попу Панкратию, о прекращении в московских церквах разного рода бесчинств и церковных непорядков, которые, очевидно, во всей силе существовали не только в Нижнем Новгороде, но и в самой Москве, а также и в других городах. Память патриарха Иоасафа тиуну Манойлову имела значения не для одной Москвы, но была разослана, по-видимому, ко всем епархиальным архиереям. По крайней мере в 1642 году 30 мая послана была: «поуказу великого господина преосвященного Серапиона, архиепископа суздальского и торуского, память в Суздале городе и по всем городам нашие архиепископьи и протопопом и священником и диаконом», которая является почти буквальным воспроизведением памяти патриарха Иоасафа, только с присоединением к ней и многого своего, вызванного чисто местными условиями. Память, или точнее, окружное послание к духовенству и народу суздальского архиепископа Серапиона, бывшее доселе неизвестным, в некоторых отношениях очень любопытно, как памятник стремления духовных властей упорядочить и улучшить местную епархиальную жизнь.