Патриарх Никон - [4]
Как когда-то в Вельдеманове, так и в Анзере, Никон задумал бежать от преследований. Какой-то поморский богомолец, склонный сам к монашеской жизни и часто посещавший скит, вызвался помочь бегству; принял участье в этом еще один монах, единственный сторонник Никона, и то тайный. Втроем они оснастили лодку, доставленную богомольцем украдкою в закрытую бухточку, собрали провизии на несколько дней, уложили книги, составлявшие единственное богатство Никона, и темною осеннею ночью монах благословил двух отважных беглецов, покидающих навсегда Анзерский скит. Надо знать Белое море, его скалы и бури, его неисследованную прихотливость, чтобы понять всю безумную смелость попытки бежать неизведанным путем с островка. Пловцы отправились на юг по Онежской губе и выбрали длиннейший путь; на Лопарский или Летний берег было бы им ближе, но они рисковали попасть в безлюдную местность, тем более что Лопарский берег против устьев Кеми, Выга, Сумы, Ухты и Нименги усеян подводными скалами и голыми островками. С молитвою покинул Никон с богомольцем обитель, где он провел почти семь лет, и без компаса, по изредка мелькающим звездам, отправился в путь; больше трех суток носило их на лодке, наконец разразилась буря, и лодку с полузамерзшими гребцами выкинуло на обнаженный берег какого-то островка, верстах в пятнадцати от впадения реки Онеги в губу. Придя в себя, Никон в благодарность за свое спасение водрузил на возвышенном месте деревянный крест, а затем стал изыскивать с товарищем средства продолжать путь; оказалось, что лодка может еще служить, но из библиотечки уцелели только две книги. С этими пожитками странники перебрались с островка Кия на твердую землю и тут почему-то расстались. Одиноко продолжал Никон свой путь и вскоре прибыл в нынешний Каргопольский уезд Олонецкой губернии, на берег озера Коже, среди которого на островках возвышался Кожеозерский монастырь, или пустынь, упраздненная по штатам 1764 года. Игумен потребовал от странника вклад, без которого никто не принимался, и Никон отдал свои последние две книги.
Привыкнув в Анзерском ските к одиночеству и молчанию, Никон выпросил у игумена позволение жить отдельно от братии и занял маленький островок, остававшийся заброшенным у монахов; он поселился на нем и свободное от богослужения время посвящал рыбной ловле, которой он предавался охотно еще на Белом море. Молчальничество, благочестие и примерный образ жизни поставили Никона высоко во мнении братии; надо предполагать, что они ознакомились с его прошлым и удивлялись этому человеку с железным характером, который бросил все, лишь бы беспрепятственно отдаться служению Богу. Около года спустя кожеозерский игумен умер, и братия собралась для избрания нового; выбор пал на пустынножителя Никона, который внушал больше всех доверие своими качествами. После некоторого раздумья Никон согласился и в 1643 году был поставлен в игумены Кожеозерского монастыря. Новгородский митрополит Афоний утвердил выбор братии. Монастырь, видимо, изменился к лучшему: суровая дисциплина, согласовывавшаяся с характером Никона, заметно повлияла на поведение и образ жизни монахов. Около трех лет правил Никон монастырем безмятежно, но в 1646 году он решил отправиться лично за сбором подаяния в Москву; там, по обыкновению своего времени, он должен был явиться на поклон к царю и тут-то познакомился со вторым Романовым, Алексеем Михайловичем.
im
Встреча под Москвой митрополита Филарета по возвращению из польского плена, с сыном его, царем Михаилом Федоровичем
Царь Алексей, третий ребенок царя Михаила Федоровича и Авдотьи Лукьяновны Стрешневой, второй супруги царя, родился 10 марта 1629 года, а 12 июня 1645 года вступил на престол; следовательно, во время знакомства с Никоном ему пошел восемнадцатый год. Это был юноша привлекательной наружности, беленький, румяный, с узким лбом и крепкого телосложения; крайне добродушный, он был веселого нрава, любил давать клички своим приближенным и часто купал стольников в коломенском пруду. Но при всем этом Алексей Михайлович был чрезвычайно благочестив, любил читать священные книги, ссылаться на них в разговоре и руководиться ими. Никто не мог превзойти его в соблюдении постов: во время Великого поста он выстаивал в церкви часов по пяти и отбивал поклоны по тысяче; в понедельник, среду и пятницу строгость доходила до того, что он ел один ржаной хлеб. Даже в прочие дни года, когда церковный устав разрешал мясо или рыбу, царь отличался трезвостью и умеренностью, хотя к его столу подавалось до семидесяти блюд, которые он рассылал в виде “царского жалованья” другим. Каждый день Алексей Михайлович посещал церковь, так как считал большим грехом пропустить обедню; однако нередко среди богослужения разговаривал с приближенными боярами о мирских делах. Алексей Михайлович принадлежал к тем благодушным натурам чисто славянского склада, которые прежде всего хотят, чтобы у них на душе и вокруг них было светло и жизнерадостно; на затаенную злобу, на продолжительную ненависть он был не способен, хотя в минуту вспыльчивости мог оттаскать за бороду, как он поступил позднее со своим тестем, Ильею Даниловичем Милославским. Была у него еще одна своеобразная черта: он был крайне пристрастен к церковной и придворной обрядности. Разнообразие царских выходов, богомолий, приемов посольств, аудиенций, парадных обедов – все это издавна установленное в Москве получило более живой характер благодаря вниманию и участию царя. Никогда еще обряды не совершались с такою точностью и торжественностью, как при Алексее Михайловиче, который охотно и с любовью вникал во все мелочи церемониала, занимаясь ими наравне с государственными делами.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.