Патент 119 - [15]
Анни. Мои права охраняет ваша честь. Если у вас не осталось ни капли чувства…
Рудольф. Анни, вы сами губите все дело. О какой чести можно говорить с мужицким сыном! Кстати, Блех вам наврал, — папаша мой никогда не был учителем. Взгляните на руки — стопроцентная черная кость… Что мне честь! Я — наемник. Также и в качестве жениха…
Анни(глядит на него. У нее брызнули слезы). По-видимому, вам доставляет садическое наслаждение хлестать женщину по сердцу.
Рудольф(безнадежно махнул рукой, отошел). Сдаюсь, сдаюсь…
Анни. За что? Я так уважала вас, так высоко ставила ваш гений. Поехала за вами, в эту ужасную страну. Ни одного культурного лица — одни слесаря. Целые дни — молчу, молчу… Вы ничего не отрицаете, не пытаетесь даже солгать. Боже, какой мрак!
Рудольф. Анни, бросим лгать. Вы меня никогда не любили.
Анни. Любовь… Я вас считала умнее. Все еще — про любовь. Вы — мещанин. Но я-то не желаю быть в дурацком положении. (Идет к двери спальни.)
Рудольф(хватает Анни за руку). Нет!
Анни(силясь освободиться). Руку… Больно…
Ольга(выходит из спальни). Все-таки мучить женщину стыдно, Зейдель.
Анни. Это она?..
Рудольф. Ох, чёрт!
Анни. Что она вам сказала?
Ольга. Вы хотели со мной говорить, — я пришла.
Анни. Из спальни?
Ольга. Ну да, из спальни. Откуда же, — не из печки вылезла?
Анни. Ах, вы — женщина, к тому же и с юмором! Поздравляю! Уж не знаю, в какой другой стране возможна такая откровенная грязь.
Ольга. По-бабьи начать разговаривать — ни вам, ни мне не стоит снижаться. Спросите просто, в лоб: что вас интересует? Мое отношение к Зейделю? Люблю я его? Живу с ним? Называйте все своими словами. Отвечу честно.
Анни (медленно поворачивается к Рудольфу). За такие минуты женщины мстят до смерти. (Идет к двери.) О, вы будете сожалеть! Вы будете сожалеть! (Уходит.)
Ольга. Стыдно и некрасиво! Да уж, Зейдель…
Рудольф (срываясь). Она забыла чайник. (Хватает чайник, убегает.)
Ольга (надевает пальто, трогает волосы). Гребеночка… (Оглядывается.)
Входит Лукин.
Лукин. Оля… А где наши?
Ольга. Только что передо мной ушли.
Лукин. Торопов из Москвы приехал. Сейчас будет здесь, у Блеха.
Ольга(радостно). Что ты, — вышло?
Лукин. Да, видел его мельком. (Идет к телефону.) Надо ребятам позвонить.
Ольга. Вот чёрт, гребеночка!.. (Идет в спальню.)
Лукин глядит ей вслед. На лице — изумление, страдание.
Ольга (из спальни). Торопов две недели просидел в Москве, значит — валюту достал. (Выходит.) А вид у него какой? Веселый? Чего же не звонишь?
Лукин(звонит). Кто это? Чего? (Кричит.) Передай — Михайлов, или еще кто — чтоб шли в общежитие к немцам. (Вешает трубку.) Да, значит, вот как… (Идет и осторожно затворяет дверь спальни.) Конечно, это твое личное дело. Ты и не отвечай. Я и не спрашиваю…
Ольга (смеется). Да уж спроси все-таки.
Лукин. Смеяться нечему, Оля. Знаю, это все — мура. Житейские мелочи. Я — не самец… Ну, бросила. Ну, разлюбила, что ли… В твою жизнь не вторгаюсь. Но почему? Вполне, Оля, вполне теоретически мучает вопрос — какие были основания? На мужчин не кидаешься — фантазия у тебя на это дело не заострена. Вполне был спокоен. Иду по Берлину, в окне — гребеночка. И так ласково о тебе вспомнил.
Ольга. Спасибо.
Лукин. Приезжаю, и ты — чужая… Это, в общем и целом, мелочи.
Ольга. Ну, не совсем.
Лукин. Глупо, конечно. Мешает. Сидит в голове заноза… Вчера на совещании в самую неподходящую минуту — так и кольнет. В Мацесту, что ли, поехать недели на три?
Ольга. Так вот, Ванечка, я давно решила — уйти от тебя, еще до твоего отъезда. Как-никак — я женщина, мы эти дела чувствуем по-иному. За тебя я — горло перегрызу, друг твой верный. Но не хочу физиологии. У нас с тобой это было между прочим. А между прочим — малопривлекательно.
Лукин. Не понимаю, не понимаю тебя…
Ольга. Помню, когда еще была в фабзавуче — дура, в веснушках. Ты меня и не замечал. Я в тебя влюбилась. Ночью полушубок на голову натяну и реву. Всю себя отдала тебе, Ванечка. И довольно. Решила с тобой порвать.
Лукин. В прежнее время такие в монашки шли.
Ольга. Мимо, Ванечка. А я и не зарекаюсь: свалит меня: страстью. Ну, что ж! Так то — страсть, праздник.
Лукин. Этой мысли ты не должна была высказывать. Все зачеркнула…
Входит Рудольф с чайником.
Рудольф (глядит на обоих). Я помешал?
Ольга. Приехал Торопов — знаете?
Рудольф(ставит чайник). Чайник полетел мне в голову. (Лукину.) Торопов сидит у Блеха.
Ольга. Достал деньги?
Рудольф. Меня интересует шишка на моей голове…
Лукин (резко). Товарищ Зейдель, решается генеральный вопрос: достал директор валюту, покупаем мы патент?
Рудольф. Обойдемся и без валюты.
Лукин. То есть как — обойдемся? Блех заломил пятьдесят тысяч долларов.
Ольга. Ужас, ужас!.. Рудольф, сходите, узнайте…
Рудольф. О, нет, — Блех сам придет ко мне. (Берет телефонную трубку.) Кажется, я слишком тороплюсь освободиться сразу от всех «моральных ценностей». Слишком большая легкость опасна. Человека может унести сквозняком. (В трубку.) Коммутатор. Квартира Блеха. (Ольге.) Диалог через дверь, после того как мне в голову запустили чайником… За дверью: «Вы предатель!» Я: «Анни, блестяще распутан психологический клубок, все разрешилось шишкой на голове». За дверью: «Очень сожалею, что у меня не было револьвера»…
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Две повести и рассказы, составившие новую книгу Леонида Комарова, являются как бы единым повествованием о нашем времени, о людях одного поколения. Описывая жизнь уральских машиностроителей, автор достоверно и ярко рисует быт и нравы заводского поселка, характеры людей, заставляет читателя пристально вглядеться в события послевоенных лет.
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Василий Журавлев-Печорский пишет о Севере, о природе, о рыбаках, охотниках — людях, живущих, как принято говорить, в единстве с природой. В настоящую книгу вошли повести «Летят голубаны», «Пути-дороги, Черныш», «Здравствуй, Синегория», «Федькины угодья», «Птицы возвращаются домой». Эта книга о моральных ценностях, о северной земле, ее людях, богатствах природы. Она поможет читателям узнать Север и усвоить черты бережного, совестливого отношения к природе.
В книгу известного журналиста, комсомольского организатора, прошедшего путь редактора молодежной свердловской газеты «На смену!», заместителя главного редактора «Комсомольской правды», инструктора ЦК КПСС, главного редактора журнала «Молодая гвардия», включены документальная повесть и рассказы о духовной преемственности различных поколений нашего общества, — поколений бойцов, о высокой гражданственности нашей молодежи. Книга посвящена 60-летию ВЛКСМ.