Пастырское богословие, т.1 - [47]

Исходя из сознания великого достоинства священного сана, не следует, равным образом, разделять с мирянами их приниженную мирскую жизнь в ее примитивном греховном плане. Пастырь должен всемерно избегать, даже в гражданском платье, посещений домов мирских граждан, разве только посещения тяжело больных и их причащение, соборование и прочее. Отвержение себя и смирение себя, крестоношение и следование за Христом — такова жизнь пастыря в ее основах. А в перспективе своей она есть постепенное восхождение, преображение, обожение, Богоуподобление чрез приближение ко Христу, охристовление наше.

Остается добавить немногое, касающееся пастырской внешности. Известно ведь, что «люди по платью встречают, а по уму провожают». Всякому кандидату священства известен состав священнической одежды и облачений. Необходимо лишь подчеркнуть, что пастырь, работая в миру, должен быть пред этим миром достоин своего сана. И вот нередко встречается, что, желая не унизить свой сан, священник, особенно молодой, начинает черезчур тщательно следить за своей внешностью. Создает особую, как ему кажется, подходящую походку, взгляд, манеру говорить и т. д. Между тем, эта искусственность легко переходит границу должного и необходимого, где «подобающая походка», жесты переходят в манерничание, речь отдает ханжеством, одежда выдает явное щегольство и желание блеснуть и выделиться, роскошные рясы с грустью напоминают бедные одежды Сына Человеческого. А все вместе взятое создает неприятный образ человека черезчур занятого собой и придающего своей персоне особое значение. «Благообразие лица, приятность телодвижений, стройность походки, нежность голоса, сплетение кудрей, благоухание мастен, драгоценность одежд и все другое, чем увлекается женский пол, может привести душу в смятение»[87].

Сколько молодых пастырей выходило в жизнь с твердым намерением не поддаваться этому искушению. Не удержавшись на золотой середине, они впадают иногда в другую крайность — небрежение к своему внешнему виду. Неряшливостью, грубостью, грязнотой отталкивали от себя верующих, вызывая новые осуждения.

Пастырю рекомендуется следующее:

1. Цвет одежды (рясы) прилично иметь черный или темно-фиолетовый, цвет подрясника может быть различен, хотя и не ярок. Последний, а по местам и ряса, препоясуются расшитым или кожаным поясом.

2. Обувь рекомендуется черная: ботинки, сапоги, последние, главным образом, при богослужении.

3. Головной убор (не богослужебный): темная или синяя с большими полями шляпа, черная скуфья (или темно-фиолетовая) бархатная или суконная.

4. Волосы, борода и усы по традиции носятся всем духовенством Православной Церкви, причем, в городах — короткие, не ниже плеч; борода, ее длина и размер не регламентированы, но усы обязательно подстригаются, чтобы не препятствовать причастию Святой Крови.

5. Обручальные кольца отнюдь не носятся, принимая во внимание символическое обручение пастыря Святой Церкви. При хиротониях Церковью поются те же, что и в Таинстве брака, песнопения, тем же «образом круга» обходит поставляемый в сан святой престол, как и брачующиеся.

6. Руки пастыря, совершающего Божественную литургию и иные службы и часто преподающего благословение Божие, должны быть всегда безукоризненно чисты, ногти также чисты и ровно подстрижены.

7. Очень важно священнику помнить его обязанность благоговейного отношения к наперсному кресту. Отнюдь не следует без нужды касаться его руками, на земных же поклонах или придерживать его левой рукой, или полагать за борт рясы. Никак не допускать, чтобы крест падал при этом на пол! Миряне замечают такое неблагообразие и соблазняются осуждением пастыря.

8. Во время всех служб никакие разговоры, и громкие, и даже тихие замечания, никакие жесты, не относящиеся к чину служения, совершенно недопустимы. Памятовать должно всегда, что служащий стоит пред Святым Престолом, где покоятся Великие Тайны Тела и Крови Господа Иисуса Христа. Страх Божий да руководит ежечасно Его служителя.

Таковым, в общих чертах, должно быть устроение пастырской жизни пред лицом Бога и людей.

О любви юного пастыря

Научить людей любви, когда они еще не научились молиться Богу, не почувствовали Его в сердце, невозможно. Наука христианской любви отнюдь не есть собрание правил и предписаний и советов, каковые изобилуют во всех учениях «мира сего». Наука о любви есть сама жизнь, жизнь по любви. И отнюдь не следует смущаться «неумением» любить, «недостоинством» и т. п. Все такие колебания — от человеческой гордости, от самолюбия. Не ты любишь, а Бог в тебе любит. Не ты создаешь свое церковное сознание или свою любовь, но Господь! Видя твое доброе произволение к тому, а равно и твою немощь, Сам помогает, Сам творит тебя по Своему подобию, а ты только сумей смиренно, но и твердо отрешиться от малого и ветхого в тебе, сказать Господу: «се, аз — нива Твоя, Ты еси Делатель на ней!».

Откуда начать пастырю стяжание любви? «Достигайте любви, ревнуйте о дарах духовных!» (Ап. Павел). Начало достижения — молитва покаяния, очищающая сердце. Затем — Таинства покаяния и причастия — и всегда — молитва веры о ниспослании любви. Следует помнить, что святые отцы ставят любовь на вершине нашего пути к Богу, и нельзя достичь вершины, не совершив всего восхождения по ступеням нашего совершенствования. Вначале человек, а особенно пастырь, должен приблизиться к подступам такой лестницы, а затем идти выше. Рекомендуется вначале воспитать в себе любовь ко всему, сотворенному Господом: к природе в ее целом великолепии, ко всему, что живет и движется и дышит. Ведь всякое дыхание хвалит своего Господа! И птицы, и животные, и звери, весь тварный мир, «доныне стенающий и мучащийся» (Ап. Павел) достоин нашего внимания и сочувствия. Святой Исаак Сирин определяет чистоту сердца, как «жалостливую, горячую любовь к птицам, к животным, к зверям»; примеры святых людей укрепляют нас в такой начальной любви: преподобный Макарий, преподобные Сергий и Серафим и другие имели друзьями своими птиц, животных, зверей, отнюдь не гнушаясь ими. Затем любовь поднимается выше. Она простирается ко всякому человеку, «ближнему и дальнему», одиноким, нищим, калекам, больным, даже ко врагам нашим. Тогда человек почтет радостью и душу свою свободно положить за всякого человека: пастырь — за пасомых, пасомые — за пастыря своего, который научил их всей Истине и Жизни, и сам так жил, как «образ верным — любовью».