Пастырское богословие, т.1 - [29]

Третий вид искушения грубо проявляется у пастыря, когда он пытается изображать собою чудотворца, выдавая случайно совпадения за якобы совершаемые им чудесные явления, когда это делается с нечистым расчетом снискания себе славы и преклонения пред ним пасомых. Менее, но все же грубо пастырь поддается этому искушению, когда он, вместо духовного влияния своей личностью — верою, любовию, словом и подвигами, старается привлекать к себе пасомых внешними эффектами: своим видом, голосом, манерами, уподобляясь более актеру, чем истинному служителю Христа, и в существе дела ищет не славы Божией и спасения духовных чад, а собственной суетной славы и выгоды. Это о таких пастырях говорил Христос, что они приходят в свое имя, а не во имя Отца, и ищут людской славы, а не славы Отчей (Ин. 5,44). Более тонко это искушение представляется, когда вообще пастырь преимущественным методом своего влияния избирает отыскивание чудес в своей жизни и в жизни окружающих, чтобы ими поражать воображение других. Чудо составляет естественный атрибут христианской религии и всегда сопровождает ее. Таинство причащения, в котором на протяжении двух тысячелетий из одной чаши, одной и той же лжицей и больные и здоровые сподобляются Святого Тела и Крови, является одним из чудес, совершающихся ежедневно на наших глазах. Этого чудесного до полной очевидности явления как будто не хотят у нас замечать. А между тем, чудо совершается ежедневно, во всех концах земли, на глазах всех: здоровые и больные, иногда одержимые страшными болезнями, один за другим, перемежаясь, пьют и едят из одной и той же чаши и не заражаются, не заболевают. Сила веры и Божественной благодати сказывается сильнее всяких человеческих средств. Вспоминаются слова Господа о верующих в Него: «… и если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мф. 16,18). От времени до времени чрез Своих верных служителей Господь являет и другие чудеса. Однако, и в наше время, как во время Христа, людей приводить к Нему нужно не чудесами, которые все же подавляют личность, но не дают еще совершенной, истинной веры, а перерождением душ и сердец обращаемых, что достигается горением духа, пламенной верой и истинной любовью священника, его духовным авторитетом и подвигом жизни. Всякий же свой успех, как и чудо, если бы оно при этом совершалось, пастырь должен приписывать не себе, а Богу, чрез его недостоинство действующему. «Каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых», — говорит апостол Павел (1 Кор. 4, 1). И в другом месте заявлял он: «Не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2,20). И всегда он, подобно другим Апостолам, вменял себя в ничто, приписывая Богу все великое в своих делах и трудах.

Христу Спасителю, чтобы получить обладание миром, предлагалось поклониться диаволу, то есть, вместо воли и закона Божия признать волю диавола и его дьявольские законы жизни[61]. У пастыря, поставившего своей целью властвование, обладание, превозношение, достижение цели сопровождается большей или меньшей изменой Богу и поклонением диаволу. Прямо то и другое выражается, когда пастырь, став на путь стяжания, превозношения и властвования для достижения цели дерзко нарушает Божии законы и ни пред чем не останавливается. Но чаще всего эта измена Богу проявляется в человекоугодничестве, когда, чтобы властвовать над слабыми, пастырь начинает заискивать и пресмыкаться пред сильными и великими мира, когда, по выражению святителя Григория Богослова, пастыри бывают «по отношению к слабым, как львы, а по отношению к сильным, как собаки, всюду сующие свой нос и пресмыкающиеся», или же в попустительстве и приспособляемости, когда, чтобы не лишиться благоволения и «щедрых милостей» своих пасомых, они становятся без меры милостивыми и снисходительными ко всем грехам и даже к преступлениям их[62]. Апостол Павел говорит: «Если бы я… угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1,10). При человекоугодничестве пастыря, в какой бы форме оно не выражалось, его служение совершенно извращается. Центр тяжести тогда переносится с Бога на людей; пастырь начинает служить тогда только людям, а вернее — самому себе, так как конечной целью его служения в таком случае является его собственная выгода. Высокое благородное служение тогда омирщается, становится низким, земным, греховным.

ж) Средства борьбы с искушениями

Иисус Христос подготовлялся к искушениям молитвой и постом, а отражал их словами Священного Писания (Мф.4,4; Лк. 4, 8 и др.). В примере Пастыреначальника указываются, таким образом, пастырю средства для отражения подобных искушений. Поскольку эти искушения направлены духом злобы к тому, чтобы душу пастыря отвлечь от небесного мира и привязать её к миру греховному, материальному, то средства эти являются одновременно средствами для дальнейшего нравственного, аскетического воспитания пастыря. Призванный вести других по пути спасительной жизни сам сперва обязан позаботиться о собственном спасении и совершенстве.

Итак, средствами для борьбы с диавольскими искушениями и для личного нравственного совершенствования пастыря служат: молитва и пост, исповедь и чтение Слова Божия.