Пастырь Добрый - [278]

   Если раньше мир не понимал Батюшку, то и теперь разные вещи будут говорить о Батюшке.

   Народ в день его погребения, несмотря на то, что мало кто был осведомлен о его кончине, особенно в провинции, пришел и засвидетельствовал, кого он считает своим пастырем. Нам надо понять, что на наши слабые, и в то же время сильные батюшкиным духом, плечи возложено великое дело, что нам предстоит великий и радостный подвиг. Мы знаем, какое дело мы будем продолжать и куда оно нас приведет.

   «Да не смущается сердце ваше. Веруйте в Бога и в Мя веруйте», — сказал Христос. Давайте и мы…

   Давайте жизнью свидетельствовать, что мы его ученики…

   (О слове еп. Феодора [318]).

   А сейчас мы все батюшкины — и в этом смысле Батюшка умирал спокойно…

Батюшкин крест [319]

   Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Братия и сестры!

   Многие удивляются на нас: что нас спаивает друг с другом, что так крепко соединяет таких внутренне «неустроенных». Мы все неустроенные, а между тем есть в нас какое–то Батюшкино «устроение». Я знаю, что вы все друг другу помогаете и являетесь друг для друга поддержкой, в особенности, когда у вас молитвенный подъем и радость на душе.

   И Батюшкино устроение в нас выявляется прежде всего в богослужении и особенно в заупокойном богослужении по Батюшке. Здесь так чувствуется сила общей молитвы. Вот в эту пятницу так хорошо молились: и всенощная поздно кончилась, и не хотелось уходить из церкви, так бы всю ночь не ушел и молился. А что касается однообразия, — заупокойная служба, в особенности в нашем ее исполнении — однообразна, монотонна. Но на этом однообразии, на этой монотонности особенно выступает радость молитвы, радость общения в Боге с Батюшкой и со всеми вами. И это даже не радость, а тихость какая–то, тихо на душе.

   И не один я это чувствую. Вот и два «чужих» священнослужителя, которые молились в пятницу вместе с нами, тоже говорили мне: «Как хорошо у вас молиться, и не заметили как служба прошла!»

   Может быть, не все из вас так чувствуют радость общей молитвы, особенномолитвы за заупокойной службой, а я хотел бы, желал бы, чтобы все это почувствовали, и знаю, что многие из вас это и имеют.

   Все мы пришли сюда к Батюшке сначала как богомольцы, узнали Батюшку прежде всего в службе церковной, и только потом уже сделались его духовными детьми, пришли к нему со своими скорбями и печалями. И я в этом смысле не являюсь исключением, и я в какой–то момент пришел в храм не так, как раньше приходил, пришел как богомолец, в какой–то момент почувствовал силу общей молитвы, силу таинства. В богослужении и заключается сила, объединяющая нас и помогающая жить духовной жизнью. И Батюшка постоянно говорил нам: «Ходите в церковь, не оставляйте церкви».

   Я уже говорил Вам сегодня, что, по–моему не случайно первые Батюшкины именины уже без него пришлись на Крестопоклонное воскресение. Батюшка нес огромный крест, не только свой личный, но крест, складывавшийся из безчисленных крестов его духовных детей. При жизни Батюшки мы относились к нему безжалостно. Мы нагружали и нагружали его своими грехами, и этот крест был ему особенно тяжел. Многие думали: «Вот Батюшка устает оттого, что есть много людей, которые хотят говорить с ним». Но это не так. Батюшке было тяжело от того груза, которым мы безжалостно нагружали его. Оттого и болело его сердце. И если посмотреть на это со стороны, то невольно возникает вопрос: зачем все это было нужно, зачем нужен был Батюшкин крест? Ну, если взять из обычной мирской жизни такое сравнение: мы видим лошадь, и вот ее нагружают и нагружают, и вот хочется сказать: «Зачем это? Довольно, она уже больше не может везти, нельзя так!»

   А вот в духовной жизни, в богослужении находится ответ. Многие из нас после смерти Батюшки в отчаянии были за свои прежние грехи, которыми они огорчали его. Им казалось, что если бы можно было вернуть прошедшее, они все начали бы с начала, исправились бы, а теперь Батюшки нет и уже поздно.

   Нет, в духовной жизни никогда не бывает поздно, еще не поздно исправить наши грехи перед Батюшкой. И теперь нам легче это сделать, потому что раньше мы были как слепые, а теперь смерть Батюшки открыла нам глаза: мы видим наши грехи и можем исправить их. Неужели же Батюшкин крест будет для нас безплодным? Я сегодня устал и мысли как будто плохо слушаются, но основа, думаю, вам ясна: на наших грехах, на покаянии и исправлении должны мы построить нашу новую жизнь.

Сороковой день [320]

   Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь. Господи благослови.

   Никогда мы не переживали таких дней, как дни, связанные с моментом смерти дорогого нам Батюшки. Наше сознание все время занято только одною мыслью о том, кого схоронили, наше сердце каждую секунду покрывает его самыми нежными ласками.

   Батюшка слишком жил в наших душах, чтобы смерть его могла быть концом его жизни в нас. Мы плачем, мы опустили его тело в могилку, потеря его для нас незаменима; но печаль по Батюшке нас не убивает, — великая и сокровенная тайна единения продолжает свое существование; а, следовательно, Батюшка продолжает в нас жить, и пока мы батюшкины, до тех пор нет конца его жизни и в нас.