Пастух скелетов - [3]
Под темной толщей воды, вековыми наслоениями ила, под путаницей корней и гнилой травы, в глубине, он нашел то, что могло спасти экспедицию. Крепче поставил ноги в раскисших сапогах, не оборачиваясь, приказал:
— Танга! Всем от воды! И пусть крепко держат лошадей!
А черное разводье уже бурлило, как гигантский котел, на поверхности лопались вонючие пузыри, затем поднялась муть, и, наконец, явился он. Скелет исполинского диплодока. Иван не помнил наверняка, в какую эру, но точно миллион лет назад эти ящеры водились в Африке…
Скелет был белый, кости чисто поблескивали под жирной черной жижей, стекавшей с остевых гребней, с огромных спинных позвонков, покатой длинной шеи, небольшого черепа, уже показавшегося из-под воды… На удивление хорошо сохранился. Все кости, кроме нескольких ребер, были целы.
Диплодок воздвигся из трясины, застыл над манграми, над душными испарениями и туманом, стелющимся по воде, безмолвный и безучастный.
Иван поставил ногу на череп, пробуя, и осторожно пошел по позвоночнику, проверяя кости на прочность.
— Танга! Мы поедем на этом. Дальше участие в походе добровольное. Кто не согласится идти, возьмут лошадей, немного еды и патронов. Остальные пусть поднимаются…
— …Рад приветствовать вас, уважаемые! — Соколов коротко поклонился.
Переводчик снова сунулся, но Растафари поймал его за пиджак и, как ребенка, оттащил назад.
— Зачем нам этот человек? — вопросил он басом, в притворном удивлении подняв брови. — С Бокорваном мы будем говорить. Без лишних ушей… — и захохотал, наверное, представив, как обрывает лишние уши. — У мисси тоже найдутся дела поважнее, чем сопровождать старых негров, да?
Он слегка насмешливо кивнул в сторону пигалицы. Та упрямо затрясла косичками.
— Я не могу… — выбрав генерал-майора в качестве инстанции, повинилась она. — У меня задание!
И сделала большие глаза.
Раста — это понятно. Характерный узор кожаного ошейника, татуировки в уголках глаз… А прочие зачем?
Танга — постаревший, поседевший — банту. Третий — пигмей. Сухой, черный, как головешка, похожий на паучка Ананси. Последний — высокий, стройный, гордая голова на длинной шее — скорее всего, зулу… Интересная компания.
И уж точно им не нужен опыт Бокорвана в поднятии мертвых. Такие сами кого угодно поднимут.
У Ивана екнуло сердце. Телеграммы! Какой же он идиот! И ведь видел же, понимал! Но сознательно отворачивался, не хотел об этом думать.
Месяца три назад поступил первый сигнал о том, что энергии не хватает. Внезапные смерти — сначала единичные, теперь — уже сотни людей. Признаки…
…с глазу на глаз. От пиджачного избавиться. Стукач, как и все переводчики. Можно намекнуть, мол, то, что будет, — не для слабонервных. С похмелья сам откажется, изобретет предлог…
А что с девушкой? Соколов покосился на пигалицу. А хороша! Опыта, небось, маловато, но хороша… Может, и ничего, пускай себе? Уж она точно не сексот. Среди магов превыше всего ценится тайна. Как профессиональная, так и личная. Не стала бы девчонка тем, кто она есть, если б не умела молчать.
Соколов указал на свинцовую плиту — дверь бункера.
— Думаю, удобнее будет беседовать там.
Раста свернул губы трубочкой. Одобрил. Но затем взглянул на девушку.
— Ничего, — решился Иван. — Это коллега… Она не помешает. Правда, уважаемая?
— Леночка, — пискнула девушка.
— Ну, вот видите! — обрадовался Иван, как будто имя девушки давало гарантии ее благонадежности.
— Мисси остаться, — милостиво кивнул Раста, переглянувшись с остальными. — Коллеги согласны — ее участие может быть полезным.
«Даже так?» — подумал Иван, внешне ничем не выказывая удивления.
— А вы, уважаемый, э-э-э? — повернулся он к переводчику. — Надеюсь, у вас крепкий желудок, мы будем работать со свежим материалом…
— Я вижу, товарищи с Ямайки неплохо владеют русским, — поспешно заметил пиджачный, вытирая лоб. — Так что я, пожалуй… А?
— Конечно! Не смеем задерживать! — лучезарно улыбнулся Соколов и призывно махнул рукой. — Прошу, товарищи! Проходите. Семинар предлагаю начать с ознакомительного материала…
Иван знал про скрытые камеры. А раз Танга посчитал нужным его, Бокорвана, разыскать, не считаясь с трудностями, и, более того, прибыл инкогнито, — не стоит афишировать их давнее знакомство. А в самом бункере никакой техники нет. Несовместимость с магическим полем…
Тридцатисантиметровая плита встала на место, отделив шестерых человек от окружающего мира. Иван вздохнул свободней. И Леночка смотрела веселее, плечи ее расслабились. Взгляд серых глаз обрел глубину, девушка показалась Ивану весьма взрослой и очень красивой.
— Приятно иногда оказаться в защищенном месте, — улыбнулась она.
Оказалось, у боевого мага вполне симпатичная грудь под легкой блузкой и тонкая талия. Генерал улыбнулся в ответ и тихо произнес:
— Наслаждайтесь, пока можно. — Казалось, у них с Леночкой возникает взаимопонимание.
Повернулся к гостям.
— Товарищи! Тут имеется комната отдыха, продолжим там. — Указав направление, пропустил вперед делегацию и Леночку.
Танга задержался.
— Не ожидал тебя увидеть, хотя и рад, — негромко поприветствовал Соколов гостя, сжав его руку по обычаю банту.
— Надежда вся на тебя, Бокорван, — буднично пояснил бывший проводник.
…Бронепоезд дымил, как перегретый утюг, но всё равно не мог набрать скорость. Орки уже подбирались к паровозу. Отбросив раскаленный автомат, я повернулся к Лумумбе. Тот, весело оскалившись, выглянул в люк, а затем выпрыгнул на крышу вагона. Я — за ним. Солнце жирной масляной каплей сползало за горизонт. — Давай, в режиме нагнетания, вплоть до тетануса! Начали! — глаза бваны полыхнули синим. Степь вздыбилась и разверзлась огромной пастью, утыканной стеклянными зубами. Разбойники брызнули от бронепоезда, но червь нагонял их и поглощал одного за другим, вместе с мотоциклами. — Отличная работа, падаван! — прокричал бвана сквозь черный дым, а затем, отряхнув руки, уселся на крышу, достал из жилетного кармана губную гармошку и заиграл. Я пристроился рядом, свесил ноги в пустоту и стал подпевать, наблюдая, как в песке, одна за другой, исчезают фигурки байкеров. Ветер уносил слова давно забытой песни: — Прилетит вдруг волшебник…
В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда. Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того что монетка встанет ребром существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я — чудесник. И я знаю как сделать невероятное возможным.
Атмосферный, леденящий кровь, мистический роман начинающего английского писателя. Книга, мгновенно ставшая бестселлером, по праву была названа «живой классикой готики» и получила одобрение самого Стивена Кинга.Лоуни — странное пустое место, расположенное на побережье Англии. Отправляясь вместе со своей семьей в паломничество к здешней святыне, пятнадцатилетний подросток даже не подозревал, с чем ему предстоит столкнуться в этом жутком, унылом краю. Пугающие чучела, ужасные ритуалы, необычное поведение местных жителей, скрывающих страшную тайну, внезапный оползень и обнаруженный труп младенца, выпавший из старого дома у подножия скал…Победитель COSTA FIRST NOVEL AWARD и Best Book of the YearПремия British Book Industry AwardsBest Summer Books of 2016 by Publishers WeeklyA Best Book of 2015 by the London Times and the Daily Mail«Не просто здорово, а восхитительно.
Загадочная и мистическая Индия. Изуверская секта, словно возникшая из прошлого. Секрет проклятого сокровища. А чтобы разобраться со всем этим, нужен великий сыщик. Ну, или просто - сыщик и медиум.
Прогулка в парке развлечений с новым знакомым едва не стала для Рейчел последней: оборвалась кабинка «Чертового колеса». Как Бенджи удалось уберечь девушку? Откуда у него такая нечеловеческая сила и ловкость?.. Оказывается, он – вампир! Между двумя могущественными вампирскими кланами начинается война, и Рейчел – ее причина… Ведь она – Избранная. Чтобы спасти Рейчел от смерти, Бенджи превращает ее в вампира. Но сможет ли она принять такое бессмертие?
Он фотограф. То что он снимает некоторым людям и в кошмарах не может присниться. Он видит смерть каждый день и уже привык к своей странной жизни. Но появляется человек, который толкает его на путь размышлений и пересмотра своих ценностей.Что в итоге победит - прижившаяся за годы привычка видеть смерть или желание что-то изменить в своей жизни?
Шотландцы называют ее Bean-Nighe, «белая прачка». Опасайся увидеть, как она стирает в ручье саван…
Это роман обо всем — о любви, о жизни, о смерти, о бессмертии… В ироничной манере, раскручивая детективную интригу, автор ведет повествование от лица человека, со смерти которого произведение начинается. Реальные события тесно переплетены с вымыслом, а из того, иного мира, где нет ни материи, ни времени, ушедшие созерцают наше бытие, стараясь не вмешиваться в земные дела. Но это не всегда удается.