.
Тогда незнакомец позвал Канконмалу и сказал ей:
— Не отпирайся — это ты служанка! И как ты осмелилась с таким лицом выдавать себя за рани?! Негодная служанка, купленная за ручной браслет, ты стала рани, а рани сделалась служанкой. Отвечай мне, разве я не прав?
Вспыхнула Канконмала — мнимая рани и закричала диким голосом:
— Это что за негодяй?! Вон отсюда!
Она кликнула палача и приказала:
— Отруби-ка голову служанке и этому неведомому человеку! Не буду я Канконмала, если не искупаюсь в их крови.
Палач схватил Канчонмалу и незнакомца. Но незнакомец вынул моток ниток и проговорил:
Нитка, нитка с узелком,
У раджи вверх дном весь дом.
Нитка, нитка, ты свяжи-ка
Палача кругом.
И вмиг палач был с ног до головы опутан нитками. А незнакомец спросил:
— Нитка, ты чья?
— Кому принадлежит моток — тому и я, — ответила нитка.
— Нитка, нитка, если ты служишь мне, отправляйся на нос Канконмалы, — сказал незнакомец.
Два моточка ниток взобрались на нос Канконмалы. Испуганная Канконмала побежала в дом с криком:
— Двери! Закрывайте двери! Он полоумный! Служанка привела полоумного!
А незнакомец тем временем приговаривал:
Нитка, нитка тонкая, где твой дом, скажи?
Ты проденься в иглы бедного раджи!
Не успел незнакомец обернуться, как сто тысяч ниток проделись в сто тысяч иголок на теле раджи. И иголки заговорили:
— Нитки пролезли в нас. Что нам зашить?
Незнакомец отвечал:
— Глаза и рот негодной служанки.
Сто тысяч иголок с тела раджи тотчас же устремились к глазам и рту Канконмалы. Забегала, заметалась Канконмала!
А раджа тем временем прозрел и увидел, что перед ним — его друг-пастух. Старые друзья обнялись и пролили море радостных слез.
— Друг, не вини меня, — сказал раджа, — будь уверен, что даже в ста рождениях моих я не найду такого, как ты, друга. С сегодняшнего дня ты будешь моим министром. Столько несчастий произошло со мной после того, как я покинул тебя! Больше мы не расстанемся.
— Хорошо, — ответил пастух, — но я потерял твою флейту. Тебе придется подарить мне новую.
Раджа тотчас приказал изготовить для своего друга золотую флейту.
А Канконмалу день и ночь кололи иголки, и она вскоре умерла. Несчастья Канчонмалы кончились.
Пастух же днем выполнял обязанности министра, а ночью, когда лунный свет заливал небосклон, вместе с раджей отправлялся на берег реки и там, усевшись под деревом, играл на золотой флейте. Обняв друга-министра, раджа слушал его чудесные песни.
С тех пор жизнь раджи, Канчонмалы и пастуха потекла счастливо.
