Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [176]

Общие итоги

Как помнит читатель, в первой главе после исторического обзора несостоявшихся и успешных гегемонов я представил Булеву таблицу истинности для факторов, которые препятствуют гегемонии. Тем или иным политиям не удавалось становиться гегемонами, когда у них имелись:

(1) высокий уровень конфликта элит в метрополии,

(2) высокий уровень автономии колониальной элиты от метрополии,

(3) единая элита, господствующая в метрополии и/или

(4) отсутствие инфраструктурных возможностей для контроля над колониальными элитами.

Наличие какого-либо одного из этих четырёх факторов препятствовало гегемонии, хотя в некоторых случаях присутствовало более одного фактора. Все четыре указанных фактора отсутствовали только у Нидерландов, Британии и Соединённых Штатов. Затем я выдвинул гипотезу, что в преддверии ликвидации гегемонии (нидерландской, британской и американской) одному из перечисленных факторов предстоит возникнуть вновь.

В главе 4 мы видели, что Нидерланды утратили гегемонию, поскольку голландские имперские и торговые завоевания нарушали стабильные отношения между элитами в метрополии и создавали конфликт между элитами, когда у каждой из них появилась способность блокировать централизованную государственную политику, угрожавшую их частным интересам. Иными словами, упадок Нидерландов был вызван новым возникновением фактора № 1 внутри страны, при этом отдельно взятые элиты приобрели контроль над колониями и торговыми компаниями, которые были автономны от курса центральной власти (фактор № 2). Утрата британской гегемонии, как было показано в главе 5, оказалась более сложным процессом. Колониальные элиты — главным образом в переселенческих колониях — достигли высокой степени автономии (фактор № 2). Однако это имело значение преимущественно благодаря изменению баланса сил между элитами британской метрополии. Это изменение позволило финансовым капиталистам бросить вызов земельным и промышленным элитам (фактор № 1) и проводить политику сохранения низких налогов и высокого курса фунта стерлингов, что ставило в тупик британскую промышленность и препятствовало британским инвестициям в индустриальную и военную модернизацию, необходимую для противостояния восходящим геополитическим и экономическим соперникам Британии, прежде всего Германии и Соединённым Штатам.

Теперь, когда мы рассмотрели траекторию американской политики, вооружённых сил и экономики начиная с 1960-х годов, мы можем выявить те факторы, которые определяют упадок американской гегемонии. В главе 6 мы проследили возникновение конфликта элит в Соединённых Штатах. Как и в Нидерландах, элиты приобрели силы для блокирования правительственных инициатив и предотвращения таких изменений политики, за которые им бы пришлось платить. В отличие от Нидерландов, где структура отношений между элитами трансформировалась под влиянием весомости и богатства голландской империи и торговых связей, в Соединённых Штатах, как мы видели, отношения между элитами перекраивались главным образом внутренними факторами. Это отличие отчасти объясняется соотносительными масштабами экономик метрополии и империи. В Нидерландах размер богатства, получаемого от колоний и торговли, наголову превосходил масштабы внутренней экономики. Америка же представляла собой экономику в масштабе целого континента, в которой прибыли от остального мира играли более скромную роль.

Однако разные масштабы внутреннего и международного бизнеса не конвертировались напрямую в конкретные формы конфликта элит, нараставшего в Нидерландах и Америке в условиях гегемонии. В Нидерландах колониальные богачи, скорее, вливались в структуру голландской элиты, включавшую в себя империю за счёт фамильных сетей, взаимосвязанных друг с другом контрактами. Последние препятствовали тем вариантам принципиальных реформ, которые были необходимы для поддержания нидерландского промышленного и торгового доминирования, формирования доходов и, что ещё более принципиально, координации, необходимой для того, чтобы голландские вооружённые силы могли противостоять восходящему потенциалу Британии.

Элиты США не сталкивались с ощутимыми внешними соперниками таким же образом, как голландцы в XVIII веке или британцы в конце XIX столетия. Американские экономические элиты, наоборот, действовали на внутриполитической сцене, создавая и используя выгодные возможности для собственного воспроизводства посредством корпоративных слияний, а затем финансового дерегулирования. Эти структурные изменения трансформировали интересы элит и векторы конфликтов и альянсов между ними. Это, в свою очередь, позволило элитам присваивать ресурсы и полномочия федерального правительства, а также контролировать рынки такими способами, за счёт которых поглощались или устранялись локальные конкуренты. Подобное политическое и рыночное могущество позволяло экономическим элитам увеличивать свою долю национального дохода и благосостояния за счёт потребителей и трудящихся. Всемирное богатство, обеспечиваемое американской гегемонией, постоянно течёт в Соединённые Штаты, которые откупались от противостояния финансиализации, поддерживая порождаемые этой политикой дефициты внешней торговли и бюджета путём создания новых пузырей для поддержания экономики даже после того, как лопнули прежние.