Пассажирка из Кале - [49]

– Не так быстро, лорд Блэкаддер, – вмешалась я, яростно развернувшись к нему. – Никакого насилия, или знакомство с еще одним полицейским комиссаром вам обеспечено.

О том, что случилось в Эксе, я услышала от полковника, который, могу сразу сказать, встретил меня незадолго до этого и теперь держался неподалеку.

– Филпоттс, спускайтесь вниз и запритесь, – велела я. – У нас тридцать седьмая каюта… – Я резко замолчала, словно вдруг осознала, что сказала лишнее.

– Леди Клэр, позвольте мне, – раздался вкрадчивый голос лорда Блэкаддера. – Будьте разумны, вы же понимаете, чем все это должно закончиться. Позвольте посоветовать: не доводите меня до крайних мер. Ребенок все равно будет моим, поймите это, но нам нужно договориться между собой. Отдайте его мне сами и не пожалеете. Просите все, что хотите, что угодно… Жемчужное ожерелье, алмазный браслет…

– Неужели вы настолько низкий человек, настолько подлое, презренное существо, чтобы предлагать мне подобную сделку? Как смеете вы думать обо мне так плохо? Пропустите меня, я не могу здесь оставаться, не хочу дышать с вами одним воздухом. И никогда больше со мной не разговаривайте! – закричала я, полная мучительного стыда и неизмеримого презрения, после чего развернулась и зашагала прочь.

Спустившись, в каюте я нашла Филпоттс, которая была занята тем, что укладывала куклу «спать» на третью койку.

– Неужели вам совсем не страшно оставаться одной с этими негодяями? – спросила я в некотором сомнении, рассчитывая на ее преданность, но и не желая взваливать на нее слишком тяжелую ношу.

– Ну что вы, миледи, они же ничего не могут мне сделать. Конечно, они придут в ярость, но их только поднимут на смех. В самом худшем случае они обратятся к капитану, тот не станет поворачивать. Не бойтесь, я могу о себе позаботиться. Из Триполи я вам напишу в ту же гостиницу в Марселе.

– Если мы уедем, ваше письмо последует за нами. Возвращайтесь как только сможете, найдете дальнейшие указания. Но пора прощаться, уже звонят провожающим спускаться на берег. И еще кое-что. Советую, когда выйдете далеко в море, пойдите к милорду и скажите ему, что хотите бросить меня и перейти на его сторону. Обещайте помочь вернуть ребенка, скажите, что передадите его ему в руки… За определенную цену.

– Я не прикоснусь к его грязным деньгам, миледи!

– Нет ничего плохого в том, чтобы поживиться за счет врага. Я бы выжала из него все, что получится, но вам решать, конечно же. Вы же знаете, что бы ни случилось, я всегда буду вашим другом, и я никогда не забуду, чем обязана вам.

Я хотела ей еще многое сказать, но снова прозвонил колокол, и пришло время прощаться.

Выйдя из каюты, я прошла по нижней палубе до места, которое наметила еще вчера, когда специально заглянула на «Оазис». Через минуту я вышла на открытый воздух и вдруг оказалась среди матросов, которые спускали груз в трюм. Я не успела ни растеряться, ни смутиться, ни испугаться, потому что в следующий миг мою руку сжали чьи-то сильные пальцы, и над самым ухом раздался спокойный, уверенный голос:

– Сюда, леди Клэр, здесь всего пара ступенек, – сказал полковник, уводя меня на дальний от берега борт судна. Там была прикрепленная лесенка, и под ней на воде покачивалась привязанная к нижней ступеньке лодка. Бережно направляемая моим верным помощником, я спустилась, заняла место на корме нашей лодочки, мы оттолкнулись от борта парохода и поплыли. Спустя полчаса мы уже вернулись в гостиницу.

В первый раз за всю эту тревожную, полную событий неделю я вздохнула спокойно. Во всяком случае, насущная опасность осталась в прошлом, мы отделались от преследователей, и теперь у нас было достаточно времени полной безопасности, чтобы обдумать наше положение и понять, что нас ждет впереди.

Как только появилась Генриетта, я поднялась в ее номер. Она держалась очень скромно. При виде ее пристыженно потупленных глаз у меня пропало всякое желание попрекать ее теми неприятностями и волнениями, которые пали на нас из-за ее поведения. Но когда я великодушно произнесла «Я не собираюсь тебя бранить», она тут же бросилась мне на грудь.

– Бранить меня? Нет, за последние сутки меня и так слишком много бранили. Никогда еще я не встречала человека, который бы мне не нравился больше, чем твой любезный друг полковник Эннсли, этот грубиян, самонадеянный мерзавец. Он разговаривал со мной, как со школьницей! Он дошел до того, что начал распоряжаться и указывать мне, как себя вести и что делать. Я… я…

– Послушалась его? Как кроткая овечка, да, Генриетта? – рассмеялась я. – Он такой.

– Я тебе не завидую ни капельки, Клэр. Ты станешь несчастной женщиной, ведь ты ненавидишь уступать, а он заставит тебя это делать. Он тебя приручит и станет тобой распоряжаться. Этот твой полковник превратится в жестокого, властного хозяина, хоть сейчас он и возносит тебя до небес.

– Возносит меня до небес? – Может ли для женщины существовать музыка прекраснее, нежели слова о той власти, которую она имеет над мужчиной ее мечты?

– Ты еще спрашиваешь? Он ничего не говорит и не принимает никаких решений, пока с тобой не посоветуется. Твое слово для него закон, он постоянно о тебе вспоминает. Или ты еще не знаешь о своей очередной победе?