Родители стояли прямо под дверью. Несмотря на все эти переходы, до конца сеанса оставалось не меньше сорока минут. На этот раз маму с папой снова позвали вместе.
Ровно через полчаса их выпустили в ошарашенным виде. Лизавета Калашникова назначила нам следующий прием и пожелала здоровья.
Похоже, папа все еще не мог прийти в себя. Даже на мой пристальный взгляд никак не реагировал, продолжая в задумчивости пялиться в пространство. Мама же наоборот, вела себя более взвинчено, чем обычно. И постоянно бросала на меня короткие, но внимательные взгляды.
Мне кровь из носу захотелось узнать, что же им такого сказали на этот раз.
— Развлекательный центр вечером все еще в планах? — поинтересовалась мама.
Ей никто не ответил.
— Сандра?
— А? — дернулась я, оборачиваясь к ней.
— Я у тебя спрашиваю.
— Думаю, нужно у гостей спросить. Может, у них все еще похмелье. Кстати, как они вчера доехали?
— Вроде, нормально, — задумчиво прищурилась она.
Неужели не помнит? Весело они вчера гульнули. Хотя, судя по состоянию двора, кому-то стало плохо еще вечером.
Знать бы кто такой умный затеял массовую пьянку. Пока главным подозреваемым был дед Бьерн. У него были мотив и средство в виде подвешенного языка. Такой на многое уговорит.
— Созвонимся с ними, когда приедем домой, — вздохнула мама.
— Ага.
Только когда Аск привез нас вместо родного дома в районный лечебный комплекс, я вспомнила, что еще необходимо идти на перевязку. Похоже, что родители тоже об этом забыли. Новая рана напомнила о себе лишь зудом, сигнализируя об ускоренной регенерации.
*
— Ого, — удивилась медсестра. Она еще раз сверилась с картой и радостно улыбнулась. — Отек прошел. Края стянулись и ровные. Ты чем-то еще обрабатывала рану?
Я честно помотала головой.
— У тебя отличная регенерация, — с досадой вздохнула девушка. Наверное, надеялась узнать название столь чудодейственного средства. — Уже можно обойтись без обработки и перевязки. Постарайся не сдирать струп. Он сам отвалится, когда придет время.
Медсестра вручила мне небольшой тюбик с линиментом и инструкцию к нему. Видимо, чтобы убрать сухость и уменьшить шрам. Вместо сумки, мазь полетела прямиком в духовное хранилище. Там она не испортится.
*
По возвращении домой отец все же застал меня одну. Лучшего времени для разговора, чем уборка двора, найти не смог.
Конечно, он был зол.
Если до того у меня было хоть какое-то настроение, подкрепленное надеждой на планы после уборки. То теперь оно укатилось ко всем бесам.
Размышляя о бренности обычной человеческой жизни, я в пол уха слушала тятеньку и продолжала убирать срач с подпорченного газона. Еще вчера он был ровненький и зеленый. А уже сегодня стал увядший, закиданный мусором, обильно политый винишком и местами заблеванный. А с виду такая интеллигенция вчера собралась.
— Чего ты от меня хочешь!? — далеко не уважительно спросила я у отца в перерыве его сердитого монолога.
Мой вопрос отрезвил папу.
Удалила я раздел с его работой за последние несколько дней. Восстановлению эта информация не подлежала. Моими же стараниями. А дальше что? Ахалай-махалай, и данные вернулись? Или мне ему новую Марту сделать? Неужели ожидал другого к себе отношения? Если он совершенно не ценил мой труд, то с чего тогда я обязана уважать его?
Отец потер складку меж бровей и махнул рукой, присаживаясь на лавку. Похоже, уходить он не планировал.
Тихо хмыкнув, я и продолжила убирать. Но на другом конце двора.
Эти мелкие засранцы умудрились разбросать сладости на траве равномерным слоем. Как собрать эту гадость без усиленной Сферы Обратного Порядка и не повредить газон, я не имела ни малейшего представления. Разве что ручками по кусочкам. А там надеяться, что трава не сдохнет от остатков и не набегут толпы муравьев.
— Ты запускала симуляцию? — спросил отец через несколько минут.
Он подошел на достаточно близкое расстояние, чтобы одновременно не мешать и заставлять испытывать неловкость.
— Иначе откуда бы я узнала, как ты назвал нейросеть? Надеюсь, ты не показывал ей мои обнаженные фото. Тебе нужен психиатр и принудительное лечение.
Отец дернулся от моих слов. Похоже, не ожидал такого резкого ответа.
— Кстати, скажи спасибо. Пришлось убеждать Калашникову, что ты меня и пальцем не тронул, не то что хером.
— Мне кажется, Леля догадывается.
— Ах, Леля, — вскинулась я. — Благо, что не Аск.
Отец нервно расхаживал из стороны в сторону, скрестив руки на груди.
— «Благо, что не Аск…» — повторил он и мотнул головой. Видимо, проникся перспективами такого варианта. — Я делал ее для тебя. Ты дала имя игрушке. Я думал, что ты хотела бы поговорить с Мартой…
