Пасхальные стихи русских поэтов - [23]

Не ноги мне водою

Всего меня омыл

Ты Кровию святою

И вечность подарил.

И впредь с меня, как прежде,

Смывай всю грязь, любя,

Чтоб я в Твоей одежде

Достоин был Тебя.

Дух кротости, смиренья

Мне в сердце обнови,

Чтоб я в уничиженьи

Мог всем служить в любви.

Терпи

Терпи, терпящим есть награда

И здесь, и там, где Бог живет:

Здесь – в чистой совести отрада,

А там прекрасный рай их ждет.

Как звезды в небесах сияют,

Так слезы страждущих блестят

Цветами радуги в венцах…

О чем же ты грустишь-то так?

Тебя зовет. Кто воскрешает,

От ада всех освобождает,

Кто жизнь блаженную дает,

К небесным радостям ведет!

Утешься!

Михаил Саймонов (1851–1888)

Воскрес!

Они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею[2].

Мф. 27: 66

…Пришли они, неся с собою ароматы,

В субботний день, едва забрезжился рассвет,

И видят, ужасом объяты: Того,

Кто распят был, – во Гробе больше нет.

И Ангел им предстал в одежде белоснежной,

Что камень отвалил, спустившися с Небес.

Он им сказал: «Зачем с тоскою безнадежной

Вы ищете Его? Воскрес Христос! Воскрес!»

Да, он воскрес – Страдалец терпеливый,

Он весь – добро и свет, прощенье и любовь.

Христос воскрес – и мертвые с Ним живы!

Христос воскрес – и мир с Ним воскресает вновь!

Из царства лжи и ненависти дикой,

Из омута страстей и из юдоли слез

Он путь нам указал – Учитель наш великий,

Пример страдания – Страдалец наш Христос.

Игорь Северянин (1887–1941)

Пасха в Петербурге

Гиацинтами пахло в столовой,

Ветчиной, куличом и мадерой,

Пахло вешнею Пасхой Христовой,

Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краской

И лимоном от женского тела,

Вдохновенно-веселою Пасхой,

Что вокруг колокольно гудела.

И у памятника Николая

Перед самой Большою Морскою,

Где была из торцов мостовая,

Просмоленною пахло доскою.

Из-за вымытых к празднику стекол,

Из-за рам без песка и без ваты

Город топал, трезвонил и цокал,

Целовался, восторгом объятый.

Было сладко для чрева и духа

Юность мчалась, цветы приколовши.

А у старцев, хотя было сухо,

Шубы, вата в ушах и галоши…

Поэтичность религии, где ты?

Где поэзии религиозность?

Все «бездельные» песни пропеты,

«Деловая» отныне серьезность…

Пусть нелепо, смешно, глуповато

Было в годы мои молодые,

Но зато было сердце объято

Тем, что свойственно только России!

Владимир Соловьев (1853–1900)

Воскресшему

Лучей блестящих полк за полком

Нам шлет весенний юный день,

Но укрепляет тихомолком

Твердыню льда ночная тень.

Земля чернеет меж снегами,

Но этот траур веселит,

Когда победными лучами

Весны грядущей он залит.

Души созревшего расцвета

Не сдержит снег седых кудрей,

Лишь эту смесь зимы и лета

Осветит взор твоих очей.

Федор Сологуб (1863–1927)

***

Замолкнули праздные речи,

Молитвой затеплился храм,

Сияют лампады и свечи,

Восходит святой фимиам.

Возносим пасхальные песни

От слезно-сверкающих рос.

Воскресни, воскресни,

Воскресни, Христос!

Вливаются светлые вести

В ответный ликующий стих;

К сберегшей венец свой невесте

Нисходит Небесный Жених.

***

Знаю знанием последним,

Что бессильна эта тьма,

И не верю темным бредням

Суеверного ума.

Посягнуть на правду Божью —

То же, что распять Христа,

Заградить земною ложью

Непорочные уста.

Но Воскресший вновь провещит,

Будет жизнь опять ясна,

И дымяся затрепещет

Побежденный сатана.

1921

***

Под сению Креста рыдающая Мать.

Как ночь пустынная, мрачна ее кручина.

Оставил Мать Свою, – осталось Ей обнять

Лишь ноги бледные измученного Сына.

Хулит Христа злодей, распятый вместе с Ним:

«Когда ты Божий Сын, так как же Ты повешен?

Сойди, спаси и нас могуществом Твоим,

Чтоб знали мы, что Ты всесилен и безгрешен».

Любимый ученик сомнением объят,

И нет здесь никого, в печали или злобе,

Кто верил бы, что Бог бессильными распят

И встанет в третий день в своем холодном Гробе.

И даже Сам Христос, смутившись наконец,

Под гнетом тяжких дум и мук изнемогая,

Бессильным естеством медлительно страдая,

Воззвал: «Зачем меня оставил Ты, Отец!»

В Христа уверовал и Бога исповедал

Лишь из разбойников повешенных один.

Насилья грубого и алчной мести сын.

Он Сыну Божьему греховный дух свой предал.

И много раз потом вставала злоба вновь,

И вновь обречено на казнь бывало Слово,

И неожиданно пред ним горела снова

Одних отверженцев кровавая любовь.

1921

Александр Солодовников (1893–1974)

У Плащаницы

Люблю часы, когда ложится

На землю ночь в Страстной пяток.

В церквах мерцает Плащаница,

Апрельский воздух чист и строг.

И мнится: вкруг свечей струится

Неисчислимых душ поток,

Там их незримая светлица,

Им уготованный чертог.

Уснули ль маленькие дети,

Ушли ли скорбно старики —

Все царствуют в Христовом свете.

А здесь, у нас свистки, гудки,

Очередной набат в газете,

И только в сердце песнь тоски.

В Неделю жен-мироносиц

Мужчины больше философствуют

И сомневаются с Фомою,

А мироносицы безмолвствуют,

Стопы Христа кропя слезою.

Мужи напуганы солдатами,

Скрываются от ярой злобы,

А жены смело с ароматами

Чуть свет торопятся ко Гробу.

Ни лобзания Ти дам…

Ночью в сад за преданным Христом

С поцелуем подошел Иуда.

Господи, мы тоже предаем

Поцелуями Тебя повсюду.

Причащаться к Чаше подходя,

Сбросив с сердца ледяную груду,

Тайный голос слышу я всегда:

«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Ставлю ли я к образу свечу,

Деньги ли передаю на блюдо,

Постоянно с робостью шепчу:

«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».