Пасхальные стихи русских поэтов - [21]

И думаешь: не сон ли это?

И молча падаешь пред Ним!

Ах, если б сон сей жизнь продлился,

А жизнь моя была лишь сном!

Ах, если б я хоть здесь явился

Достойным Господа рабом!

И плачешь, душу раскрываешь

Тогда пред гробом дорогим,

И место там свое другим

Как неохотно уступаешь!..

Часовня вся горит огнем,

Но в полусвете храм великий,

И чуть видны святые лики

Перед высоким алтарем.

И вот светильником смиренно

Оттоле братия идут,

И литургию умиленно

У Гроба Господа поют!

И гроб и жертва!.. Брат скорбящий,

Приди и стань здесь в этот час:

И ты пред жертвой настоящей

Заплачешь сладко, преклонясь,

Ты примешь мир необычайный,

Когда сподобит благодать,

На живоносном Гробе тайны

Животворящие принять.

О, ты почувствуешь в ту пору,

Как будто здесь Спаситель сам

Преподает, Незримый взору,

И плоть и кровь твоим устам;

И пламенеешь ты, и дышишь

Святою радостью небес,

У Гроба Господа ты слышишь,

Что Он в душе твоей воскрес.

И раз причастником ты будешь

Пред светлым Гробом, в час ночной,

Ты и до смерти не забудешь

О Гробе том, о ночи той…

Обедня до света проходит,

И ранним утречком народ

Из храма Божьего выходит

На труд, исполненный забот.

Храм опустел; под сенью свода

Одна часовня лишь стоит

И все моления народа

На Гробе Господа хранит.

Август 1873. Иерусалим

У Гефсиманского сада

Скалистый грунт, враздроб каменья,

Да восемь старых маслин – вот

С чем ныне взору предстает

Сад гефсиманского селенья!..

С невольным трепетом иду!..

Земли касаюсь осторожно.

В бывшем некогда саду

Я озираюся тревожно:

Здесь, на страстном Его пути,

Боюся я, боюсь найти

То место, малое шагами,

Но орошенное слезами,

И обагренное слезами,

И обагренное Его

Кровавым потом… Никого

Мне не хотелось бы встретить

И ничего бы не заметить,

Но только пасть на месте том

И, головы не подымая,

Рыдать и плакать бы ручьем,

Его с томленьем вспоминая…

О, ночь ужасная, когда

Он с воплем крепким, со слезами

«Да мимо идет чаша та»

Молил покорными словами!..

Он скорбью смертною объят, —

Но жаль людей, о них Он плачет,

За них готов на смерть Он, – значит,

И за меня с тобой, мой брат!

Ах, если смысл Его томленья

Не ценят слабые умы;

Так поглядим же на мгновенье

Хоть на лицо Страдальца мы:

Пусть эта скорбь и пот кровавый,

Хоть на несколько минут,

Пред нашей совестью лукавой,

Неотразимо предстают!..

Август 1873. Иерусалим

На берегу Галилейского моря

Зной целодневный угас; промелькнул бледно-матовый вечер,

И на страну каменистую, всю раскаленную зноем,

Ночь опускает покров освежающий, светлый, широкий…

Тихо; на яркое небо, как будто на доброго друга,

Смотрит задумчиво око страны – Галилейское море.

Дружно его обступили высокие старые горы,

Словно бы вместе с ним думают крепкую, долгую думу,

Вместе сличают судьбу настоящую с прежнею долей.

Словно тоскуя о днях благодатных, навеки минувших,

К небу безмолвно они поднимают вершины,

Будто желают проникнуть, куда же незримо сокрылся

Тот, Кто любил их когда-то, на них восходил помолиться!..

Тягостно жить лишь прошедшим, но горы угрюмо-безмолвны;

Только лишь на море стонут чуть слышно и мечутся волны:

Пусты лежат берега их прекрасные, пусты, печальны;

Все города их – в развалинах жалких, заросших, забытых.

Нет и следов, что здесь жил, и учил, и спасал человека

Кроткий, сладчайший Учитель, неслыханный миром от века!

Больше, чем где-либо, здесь утешал Он страдальца земного

Всей благодатию слова и всею любовью сердца.

Тихо растроганный, я погружаюсь в минувшее время;

Здесь и доныне как будто бы веет незримо былое:

Много видений святых, умиляющих сердце, проходит,

Ярче ж всего мне рисуется утро из дней Воскресенья.

Свет едва брезжится: прячутся звезды; восток уж алеет;

Вдруг, по-над берегом, Он восиял, и с любовью нежной

Смотрит на озеро; там его братия в горе житейском:

Целую ночь они семеро заняты рыбною ловлей;

Целую ночь они всюду искали удобного места;

Ночь уж проходит, а лов безуспешен: ловцы приуныли.

Тяжко уставшие к утру, споря со сном предрассветным,

Не узнают Его с лодки и думают – путник случайный…

«Дети! – зовет их Любовь сама. – Есть ли у вас с собой пища?»

Нет! – отвечают, усталые, с грустью, заметною слуху.

Снова к ним голос: «Закиньте по правую сторону сети!»

Звуки таинственно дышут на них ободряющей силой:

Сети закинуты вправо – и вдруг наполняются рыбой!

Трудно тянуть, оживилися руки, не дремлет и сердце:

«Это Господь!» – прошептал Иоанн, смотря зоркой любовью;

Пламенный Петр его слышит – и быстро бросается в море.

Что ему воды глубокие! он не боится их ныне:

Видя вдали пред собою Иисуса, он все забывает —

Труд целой ночи, и холод, и ловлю, и братью – выходит,

Молча глядит он на Господа, ждет Его первого слова…

Вот приплывают другие; все смотрят на береги, видят —

Там пламенеет огонь и готова уж рыба и хлебы:

То, в подкрепление сил, изнуренных работой ночною,

Сам Он таинственно им приготовил! И, чудо увидя,

Все узнают Его, молча приветствуют взором и сердцем.

Дружно готовится трапеза; быстро считается ловля;

Сам он зовет их к обеду, он хлеб раздает им и рыбу,

Сам Он, Возлюбленный, наземь садится, обедает с ними.

Ах, покажитесь дрожащему сердцу яснее, яснее,

Светлая трапеза, радостный берег, святейшие лица!

Хоть на минуту б увидеть те лица, послушать их речи,

Воздуху каплю вдохнуть бы, где дышит любовь всесвятая!