Пасхальные стихи русских поэтов - [20]

Вифания! где с каждым днем

Росли и вера, и смиренье,

Где светлой памятью о Нем

Дышало каждое мгновенье.

Едва взойдет Он в твой покой —

Уже у ног сидит Мария

И речи кроткие, благие

Внимает сердцем и душой;

И, не сводя молящих взоров,

Сидит, не ведая поры;

Что ей до пищи, до укоров

Многозаботливой сестры!

Для ней – едино на потребу:

Не проронив бы ничего,

За Ним лететь душою к небу,

В святую родину Его,

Или, порою, за речами,

Заплакав сладко перед Ним,

Упасть к ногам Его самим,

Омыть их чистыми слезами…

Вифания! приют Того,

Кто на земле не знал приюта,

Но где божественность Его

Явила всем одна минута.

Вот он стоит там, за селом;

Ученики, толпа народа;

Пред ними гроб в скале, на нем

Великий камень; плач у входа —

Рыдают сестры: в той скале

Их Лазарь, брат их, друг душевный!

Один он там, в глубокой мгле;

Уже смердит – четверодневный!

И все почившего друзья

Поникли в горести жестокой;

И Он – Источник бытия —

С слезой в очах не одинокой…

В молчаньи ждут все одного —

Что скажет Он! какие меры!

И вот, велением Его,

Снимают камень у пещеры;

Вот очи к небу Он поднял,

Благодарить Отца Святого,

Что Он Его услышал снова;

Отцом Он Бога называл,

Да верят все, да видит злоба,

Что Богом в мир ниспослан Он;

Вот громким голосом у гроба

Зовет Он: «Лазарь! выйди вон!»

И встал мертвец! из недр пещеры

Услышал Бога своего!..

Идет… идет!.. и вот у двери, —

Все ошатнулись от него:

Вот он, обвитый пеленами

И по рукам и по ногам,

Идет, колеблясь меж стенами

И ясно видят все: он сам!

Безмолвен он; из-под убруса

Блестят ожившие глаза,

Они глядят на Иисуса,

И в них – молитва и слеза!

Вифания! приют заветный!

Вот пред тобой душа моя,

Мертвец давнишний, безответный:

Когда ж, когда воскресну я?!

Ах, и в тебе обломки,

Чуть виден след великих дней,

И к нам не той семьи потомки —

Бегут, жужжат ряды детей!..

О тени Лазаря, Марии!

Явитесь вновь в сии места,

Внушите страннику России

Любить по-вашему Христа,

Любить Незримого в доступных,

Не разбирая никого,

Любить в друзьях, врагах, преступных,

И в меньшей братии Его —

В голодных, жаждущих, усталых

В борьбе с жестокостью людей,

Любить и в этих детях малых,

Просящих помощи моей!..

Сентябрь 1873. Иерусалим

Ночь у Гроба Господня

Помедли, вечер быстротечный,

И дай ко Гробу подойти!

О, Свете тихий, Свете вечный,

Явися сердцу на пути,

И как за хлебом в Еммаусе

Открылся ты ученикам:

Так ныне в храме, Иисусе,

В пречистых тайнах, сниди к нам.

Темнеет; спешно в храм священный

Я новых путников ввожу

И сам невольно умиленный

К часовне Гроба подхожу.

Как всякий раз на сердце ясно

Пред ней, таинственно-родной,

Зовущей, блещущей прекрасно

Вечерней праздничной порой!

Вся разноцветными огнями,

И образами, и цветами,

И ароматами манит,

И в сердце память шевелит

О светлом утре Воскресения.

Забыв себя, забыв про все,

Стоишь вдали и с отдаленья

Не наглядишься на нее.

Под кровом мраморной твердыни,

Святым огнем озарена,

Хранит сокровища она

Неизглаголанной святыни.

И всякий вечер перед ней

Народ скорбящий, утомленный,

Единой верой оживленный,

Как рой толпится у дверей.

Ах, что за сонмы миллионов

В те двери малые вошли,

И сколько горя внесли, стонов,

И сколько мира унесли!..

Ковчег молитв непрестающих

От всех народов, всех веков,

Ковчег чистейших слез, текущих

Без оскуденья и без слов,

Как хороши твои виденья

В глухую ночь, в огнях златых

Как сердце трогает моленье

Твоих поклонников простых.

Вот – босиком идет, робея;

Та на коленях лишь ползет;

А та, войти как бы не смея,

Себя лишь в грудь тревожно бьет;

А тот глядит, очей не сводит,

Непрерываемо крестясь;

А вот сияющий выходит

И плачет, тихо умилясь:

Святая цель усилий строгих

Свершилась: взор его блестит,

Свеча – смиренный дар убогих —

На Гробе Господа горит;

Он помолился там о кровных,

О всех скорбящих от потерь,

О чуждых, любящих, виновных:

И как легко ему теперь!

И сколько лиц на этом бденьи

Святыни храма посетят

И вновь, в душевном нетерпеньи,

Ко Гробу дивному спешат,

Прислонятся в угле свободном

И долгие часы при нем

Сидят на мраморе холодном,

Пылая внутренним огнем,

И вдруг Бог знает – как сберется

Внутри часовни хор певцов

И перед Гробом песнь несется

Душевных русских голосов.

С каких концов все эти люди?

Давно ль сошлись между собой?

И вот одним полны их груди,

И вот все молятся семьей.

Как много женщин в этом хоре,

С слезой, дрожащей в взоре,

С любовью в сердце: искони,

Где дышит вера, там – они!..

Стою, молчу, лишь смотрят очи,

Да мысль в минувших днях снует;

И незаметно час полночи

Перед гробницей настает.

Бледнеет свет; везде молчанье;

Кой-где лежат, утомлены;

Притихло самое дыхание…

И вдруг средь общей тишины,

Раздастся целый ряд созвучий:

Чистейшим звуком серебра

Звонят – гремят колокола,

А так гудит орган певучий,

Кимвалы звонко дребезжат,

И друг за другом звуки льются,

И к небу стройные несутся,

Зовут тебя, неспящий брат.

И всюду слышится моленье,

Благоуханья фимиам,

И ярче свет, и наше пенье

Порой звучит на целый храм.

О, в эту пору храм великий —

Весь сладкозвучный Божий стал:

Там хвалят Господа языки,

И звон, и песни, и орган.

И эта смена звона, пенья,

И музыки, и языков

Всегда рождает впечатленья,

Неуловимые для слов.

Но чуешь – сердце пламенеет,

И подымается душа,

И на нее любовью веет,

И как молитва хороша!

И полный внутреннего света,

Стоишь у Гроба недвижим