Парусам нужен ветер - [9]
— Дарья! Дарья! Глянь, кто приехал! — засуетился дедушка около одного дома.
В окошко выглянула бабушка и куда-то убежала.
Дядя Ренат с рюкзаком на спине подбежал к дедушке, обнял его — и дедушка весь утонул в дяде Ренате, потому что он был маленький и худенький. Только серую кепку было видно.
Они поцеловались три раза.
— Борода-то зачем? Ишь, разбойник какой! Чай ведь, ещё не старый, — сказал дедушка.
— Ничего с ней не поделаешь, дед, растёт и растёт. — Дядя Ренат потрогал свою бороду.
Потом папа поцеловался с дедушкой, потом я.
— Я — дед Матвей, а ты? — спросил дедушка меня и надвинул свою кепку прямо на глаза. Они были серые, колючие. Я даже подумал, что он меня ругать будет за что-нибудь.
— Я… я… Вовка, — сказал я.
— Не тёть Матрёны внучонок?
— Я… я… папин сын.
— Дед, да это же сын Алексея Петровича! Я же тебе рассказывал, — засмеялся дядя Ренат. — И в письме писал, что приедем…
— А-а!.. Ну-ну… Писал, писал, — успокоился дедушка.
Бабушка Дарья почему-то плакала. Она вытирала глаза кончиком платка, а слёзы у неё всё равно текли. Она гладила меня морщинистой рукой по голове и приговаривала:
— Справный мальчик, справный…
— Бабушка Дарья, а почему вы плачете? — спросил я.
— Бабьи слёзы и от радости льются, — сказала она и улыбнулась.
— Ходите в избу, — позвал дедушка, — нешто тут до зари стоять?
Мы поднялись на крылечко и вошли в комнату. Она была очень большая и тёмная. Сначала я ничего не видел, а потом разглядел брёвна на потолке, много веников, какую-то сухую траву, тоже пучками. А на полу стояли деревянные бочки, грабли и ещё какие-то палки.
— Тут, в сенях, и разувайтесь, — сказал дедушка Матвей, и я понял, что это мы пришли в сени.
Вошли в комнату. И тут я так удивился, что прямо не знал, что сказать, потому что всё было как в сказке: в углу стояла большая-большая печка, на которой Емеля ездил к царю. Только на этой печке, наверно, никто не ездил. Она была новенькая и покрашена синей краской.
Возле окошек стоял здоровенный стол. Он был покрыт белой скатертью со всякими узорами. За таким столом Иван-царевич пировал.
Я на всё это засмотрелся так, что не заметил, как дедушка Матвей взял меня за руку.
— Пошли в баню, — сказал он.
В бане тоже было всё как в сказке: низенькая, с маленьким окошком и печкой. В печке помещался большой котёл. Вода в нём была горячая, дымилась. А от тёмных камней пыхало жаром. Ещё были полки, на которых парятся, и большие тазы с холодной водой.
Мне тут тоже очень понравилось. И когда дедушка Матвей спросил:
— Париться любишь?
Я взял и соврал:
— Люблю, — потому что я никогда не парился. Потому что у нас в Ленинграде ванная, а в ней разве попаришься?
— Ну, поберегись тогда, — сказал дедушка.
Я отошёл от печки, дедушка взял ковшик с поломанной ручкой, зачерпнул из котла воду и плеснул прямо на камни. Они зашипели, и сразу стало так жарко, что хоть убегай. Если бы я не сказал что люблю париться, я бы, наверно, убежал.
— Присядь, Вова, присядь. Сразу полегчает, — сказал дедушка. Я присел к самому полу, чтобы дышать, и тут с меня потёк пот. Когда я отдышался, дедушка сказал:
— Залезай ко мне на полок, будем старые кости греть.
Мы сидели и грели кости.
— Теперь давай веничком берёзовым, — сказал дедушка и стал меня парить. Он хлопал здорово, а мне вовсе не было больно. Только очень жарко.
От веника хорошо пахло. Один листок прилип к моему плечу, и он тоже пах, как веник.
А потом я парил дедушку изо всех сил, и он кряхтел, как больной. Только от удовольствия.
— Ах, ещё… Ах, ещё… — говорил он. И когда у меня кончились силы, я сказал, что устал.
— Ну, мойся, мойся, — говорит дедушка. — Чай, совсем заработался.
Как мы оделись — не знаю, но когда нам с дедушкой надо было выйти из бани, то мы совсем не могли. Мы совсем устали.
— Знатно напарились? — спрашивал меня дедушка.
— Зна-атно, — отвечал я.
После нас парились дядя Ренат и папа. Они так поддавали пару, что на улице было слышно, как шипят камни. Я даже думал, что папа с дядей Ренатом решили совсем запариться.
— Сущие бесы! — строго сказал дедушка Матвей, а по глазам его было видно, что ему очень нравятся и дядя Ренат, и мой папа, и как они здорово парятся.
Дядя Ренат и папа тоже долго не могли выйти из бани — так устали. А потом они всё же вышли. Лица у них были красные и довольные.
И вот мы сидим за столом, за которым Иван-царевич пировал. И у нас тоже пир. На столе чего только нет, а бабушка Дарья всё вытаскивает и вытаскивает ухватами что-то горячее прямо из печи. Какие-то тёти ей помогают, и они весело покрикивают друг на дружку, потому что они, наверно, любят угощать гостей.
Я сижу рядом с дедушкой Матвеем. Вокруг собралось много народу. Все уже меня знают, а я почти никого. Но я подумал — это не беда, потом я всё равно с ними познакомлюсь. А пока они мне только руками машут:
— Давай, Вова, не стесняйся! Мы тут все свои — пяльцевские…
А я хоть и не пяльцевский, тоже, оказывается, свой. Я и не стесняюсь. Потому что мне дедушка Матвей дал солёный огурец, а он оказался такой твёрдый и вкусный, что я его схрумкал в два счёта.
Потом мне дали суп и деревянную ложку. Суп был очень горячий, но я его ел и не обжёгся. Потому что ложка-то деревянная! Такой ложкой как раз такой суп и есть. Это мне дедушка Матвей объяснил.
Книга Гиневского о детстве, о бесконечной, неистребимой вере в добро. В ней много разных детей — выдумщиков, веселых друзей и взрослых, настоящих старших товарищей — добрых, мудрых и честных.
Рассказы о том, как малыш рядом со взрослыми открывает для себя окружающий мир, как преодолевает первые трудности, переживает обиды.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.