Паруса смерти - [23]

Пройдя мимо растерянного и порядком напуганного противника, «Гром» исчез в морской дали, прикрытой ночной тьмой. Но идущий следом за ним «Дракон» не имел на своем борту никаких метательных орудий, а адмирал Лендио был достаточно опытным военачальником, чтобы сразу понять это. Адмирал отдавал себе отчет в том, что если он не захватит хотя бы этот корабль, то может поставить на своей карьере крест. Мало того, вероятно, ему придется распрощаться и со свободой. Адмирал представил себе рудники в Рабирийских горах, куда ссылали каторжников, и содрогнулся. Броситься в погоню? Но его флагман, поврежденный огнем, не годился для преследования. С левого борта корабля, где разбился пиратский метательный снаряд, неслись крики и жалобные стоны: рабы-гребцы, прикованные к своим скамьям, не могли бежать от пожара. Адмирал озирался по сторонам, терзаемый отчаянием и ненавистью. Вдруг Лендио увидел, что под самым бортом флагмана находится одна из малых галер, не получившая пока повреждений в этом бою. Не раздумывая ни мгновения, адмирал разбежался и перепрыгнул на ее палубу. Повинуясь команде, гребцы взмахнули веслами, и длинная, низкая галера устремилась в погоню.

События этой ночи перепутались в голове Сони, наблюдавшей за боем с борта «Дракона», образовав сплошное беспорядочное месиво из огня и тьмы: ночь, флотилия пылающих лодок, увлекаемых течением в сторону аргосских кораблей; «Гром», устремившийся следом; ночной бой в потоках золотого и красного пламени… О это было захватывающее зрелище! Корабль ваниров, с грозно воздетыми лапами абордажных мостиков, шел к морю мимо аргосской эскадры, озаренной пламенем пожаров. Накануне вечером ваниры сняли со своего корабля фальшивые башенки, и драконья голова равнодушными зеркальными глазами взирала вперед, туда, где во тьме расстилалась необъятная морская ширь. С военных галер доносились крики ужаса и ярости. Кричали и на берегу, в городе. Когда начался бой, там во многих окнах появился свет, а у воды собралась орущая толпа с факелами в руках. «Дракон» несся вперед, разрезая волны, гребцы ворочали веслами изо всех сил, работая так, что жилы были готовы лопнуть от натуги. А барабан все подгонял, подгонял, подгонял их…

— Вперед, волки северные! Впер-р-ред!!! — орал Грейп Крысиный Нос и заходился в ликующем хохоте. Отпихнув барабанщика, он сам взял колотушку и бил, бил, бил по гудящему котлу, торопя гребцов.

А потом сбоку из темноты вывернула галера, чем-то похожая на «Дракона»: такая же длинная и низкая, столь же стремительно мчавшаяся вперед. Гребцы правого борта едва успели втянуть весла, уберегая их от поломки, как галера с оглушительным грохотом и треском навалилась бортом на их корабль. От толчка Соня покатилась по палубе, а на «Дракона» уже перепрыгивали чужие солдаты в кирасах, шлемах и с пиками в руках. Завязалась схватка, спасаясь от которой Соня поспешила укрыться на камбузе. И все же она не могла удержаться от того, чтобы приоткрыть дверь и понаблюдать за тем, что происходит снаружи. На корме чужой галеры орал и бесновался, подгоняя солдат, какой-то человек, видно важный вельможа. На его одежде, плохо различимой в утреннем сумраке, разноцветными отблесками вспыхивали драгоценные камни. Утро? Неужели уже утро, поразилась девушка. Казалось, эта ночь никогда не должна была кончиться. Кто-то из ваниров, кажется Корк, подбежал к абордажному мостику и с хохотом перерубил канат, что удерживал его в вертикальном положении. «Дракон» нанес свой удар, решивший исход сражения. На мессантийской галере не было палубы, так что драконья лапа врубилась железными когтями прямо в ее днище, пробив там огромную, в несколько локтей, дыру. Вода потоками начала врываться внутрь галеры. Корабль противника осел и, задрав корму, медленно ушел под воду.

* * *

Капитан Енси отдыхал после ночного боя. Он возлежал на роскошной кровати в большой кормовой каюте «Грома». Одеваясь подчеркнуто скромно, Енси однако отнюдь не был настоящим сибаритом во всем, что касалось удобств, пищи или развлечений. Члены команды знали характер своего капитана, а потому среди них едва ли нашелся бы храбрец, осмелившийся нарушить его отдых. Старая Гиена славился своей злопамятностью не меньше, чем талантом полководца. Потревожить капитана во время сна решился бы разве что Лангтар, первый помощник, но его уже не было в живых.

Время близилось к полудню, когда из каюты Старой Гиены раздался удар серебряного гонга. Слуга, дремавший на скамье возле каюты, поспешно отворил дверь и вошел внутрь.

— Ну, как там дела? — встретил его вопросом капитан. Он сидел на краю кровати, сгорбившись и подперев подбородок ладонью.

— Скоро полдень, ветер восточный, плывем под парусом,— ответил слуга.

— Мне и самому ясно, что под парусом, если весла не скрипят,— сварливо оборвал его Старая Гиена.— Гораздо больше меня волнует, есть ли в пределах видимости какие-нибудь суда? Погони нет?

— Нет,— ответил слуга,— никого нет. Только ванирский корабль плывет следом за нами, в двух или трех полетах стрелы. Этот их «Дракон».

— А-а… Скажи-ка, ваниры тоже плывут под парусом?