Парус, ветер и любовь - [26]

Постепенно появляются цветные краски, чуть-чуть, не яркие, блёклые, но серый цвет уходит.

Я вижу свою уходящую жизнь.

Музыкальная школа радует музыкой и праздником концертов.

Учительница всё время говорит: «Не барабань по клавишам, извлекай глубокий звук, у тебя пальцы крепкие, старайся!» Я очень стараюсь и радуюсь пятёркам.

Я стою на корабле и вижу уходящую юность.

А вот и средняя школа позади, выпускной вечер, скромный, всю ночь гуляние на мосту — и утром домой.

Вижу, как уходит самая счастливая пора в моей жизни — время учёбы в университете. Незабываемое, самое счастливое время.

Вся жизнь проходит перед глазами. Любовь, увлечение, интересная любимая работа, интересные знакомства, семья, дети… Очарования, разочарования, боль, тоска, поиск смысла жизни…

Я стою на корабле и вижу уходящую жизнь.

Я плыву куда-то. Не знаю, где причалит этот корабль.

Душа должна найти приют.

Ей там будет тепло и спокойно.

Но если её никто не приютит, она продолжит искать своё пристанище.

А где оно — душа не знает.

Это как корабль в бескрайнем море-океане.

Ветер, шторм кидают его из стороны в сторону.

Он пытается выстоять, причалить куда-нибудь, а никто не принимает. Берегов не видно. Он один, без помощи, безо всякой надежды.

Но всё равно ищет ту гавань, которая ждёт и примет его и мятущуюся душу.

Если корабль не найдёт свою гавань, а душа — свой приют, то корабль утонет, а душа улетит неведомо куда.

Небо очень голубое, солнце светит ярко. Тучи ещё не набрали силы, чтобы обрушить свой поток на притихшую землю.

Я стою на корабле и вижу свою уходящую жизнь.

И плыву дальше, но куда? Не знаю… Ветер дует в лицо.

Мачо

В летнем ресторанчике «Шатёр», плавающем на двух понтонах прямо на воде, народу было мало. Занято всего несколько столиков. Отчего так? Наверное, лето, все в отпусках, на море.

Инна любит сюда заглянуть, отведать кусочек вкуснейшего абрикосового пирога с творожной начинкой, посидеть, любуясь на Чистые пруды, запивая любование свежевыжитым ананасовым соком и наслаждаясь территориальной близостью со своим любимым театром. Такое случается не часто, но бывает.

Потягивая из трубочки сок, заметила за соседним столиком мужчину. Шевелюра роскошная, но седая, а усы тёмные. Интересно. А что, усы не седеют вместе с шевелюрой? Глянула — и уже не могла не смотреть на него.

Потихоньку поглядывала. Такой статный, сильный, притягательный. Мачо! Такое она ему дала определение. И вдруг он ей улыбнулся. Она ответила ему улыбкой. Взглядом спросил: можно ли присесть за её столик? Она тоже взглядом с улыбкой пригласила.

— Вы, я вижу, одна. Не скучно?

— Нет, здесь не скучаю никогда.

— Мороженое будете? Жарко всё-таки.

— С удовольствием!

— Какое? Фисташковое?

— Да-а-а-а! А почему именно фисташковое? Угадали! Я так его люблю!

— А я сразу это понял.

— Почему?

— Мне кажется, это Ваш любимый цвет, — продолжал улыбаться Мачо.

— Интересно, неужели с первого взгляда можно догадаться, кто что любит?

— Да что там любит, влюбляются с первого взгляда! Вы мне показались женщиной спокойной, а этот цвет спокойный.

— О, не скажите! Я бы не сказала, что я спокойный человек, но цвет действительно успокаивает.

Инна с интересом смотрела на этого Мачо и слегка улыбалась, а в глазах загорелся огонёк. Мачо говорил уверенно, хрипловато и с улыбкой, которая пряталась в усы, но слегка выглядывала. Взгляд цепкий, уверенного в себе человека. Подсел к женщине, скоротать время. Здесь проездом, через три дня улетает в Голландию. Инна любила новые, ничего не значащие знакомства. Поговорить, освежиться новыми впечатлениями для неё большое удовольствие, вместе с Чистыми прудами, её театром, апельсиновым соком и кусочком абрикосового пирога.

— Влюбляются, говорите, с первого взгляда? Случается… — задумчиво сказала Инна.

— Давно в Москве?

— Всю жизнь. Это мой город.

— А я проездом. Из Сибири. Через три дня еду в Голландию, по делам. Поехали со мной! Я много раз бывал в Амстердаме. Красиво там.

— Да Вы что? Через три дня! Я бы с удовольствием, при одном упоминании: Голландия, Амстердам — сердце так забилось! Но там же облако, аэропорты закрыты! — рассмеялась Инна.

— А мы с Вами облако разгоним и поедем в Новую Голландию — на остров в Адмиралтейском районе Санкт-Петербурга, ограниченный рекой Мойкой, Крюковым и Адмиралтейским каналами.

И он рассмеялся. Долго беседовали Мачо и Инна. Качался шатёр на Чистых прудах, им не хотелось прощаться.

Сиреневый туман

Какого цвета туман? Все считают, что сиреневого. Оля тоже так считала.

А особенно весной, когда цветёт сирень. В воздухе всё сиреневое. А у Оли теперь в памяти ещё сиреневое утро.

Пашка прислал телеграмму: «Проездом в Челябинск буду седьмого в семь утра Жду Целую Паша».

Оля читает, и улыбается, и бурчит себе под нос:

«Ну и бестолковый! Ни номера поезда, ни номера вагона. Как же я его найду? Ну, ладно. По расписанию посмотрю, какой поезд прибывает к нам в семь утра из Москвы в Челябинск. А там видно будет!» Всю ночь прокрутилась, боялась крепко уснуть, проспать всё на свете. Они так редко встречаются. Всё письма, письма, а телефонов не было. Увидеть дорогого Пашку, обнять, расцеловать, разглядеть тайну в его огромных сиренево-голубых глазах! Конечно! Они у него тоже сиреневые! Какими же они могут быть ещё в сиреневое утро?! А у него всегда в них улыбающаяся тайна.