Парус, ветер и любовь - [23]

Валя уже давно ждёт приговора врачей, а они всё откладывают и откладывают. На днях к ним в палату поступила пожилая дама Оля с острой болью в левом межреберье, в основном тихо постанывает или выходит в коридор и там ходит-ходит, как бы успокаивая свою боль. Потом медсестра ей делает обезболивание и она засыпает.

Очень скрипят кровати, стоит повернуться чуть — и такой скрип, что если кто спал, то непременно проснётся. Врачи называют эти кровати музыкальными, зато, говорят, вам нескучно.

— Господи, — говорит Валя, — хоть бы радио какое было или телевизор. Я уже целый месяц не знаю, что творится в мире и вообще… Так хочется послушать, знаете что? Вот бывает по радио литературный час, какой-нибудь актёр читает рассказ или повесть, я бы закрыла глаза, лежала и слушала.

Все, молча, слушают Валю.

— Как там моя Муська? — опять Валя страдает по своей кошечке, которая осталась без хозяйки, но под присмотром.

После пяти вечера приходят навещать больных близкие.

— Мама, я принесла тебе ноутбук, чтобы ты не скучала, — говорит дочь пожилой даме Оле.

— Мне не до компьютера, так всё болит, ничего не хочу. — А потом вспомнила про Валю и говорит: — Ну, ладно, оставь, пригодится.

После ужина кто говорит по мобильнику, кто листает старые журналы, а Валя всё у окна. И решила Оля включить на ноутбуке аудиозапись Zombie — это миниатюры Сергея Горцева, которые читает Карина Мансурова. Все улеглись и стали слушать. Двадцать минут в палате стояла тишина, и только проникновенный, ровный голос Карины звучал успокаивающе и завораживающе. Оля привстала и посмотрела на Валю: та лежала, слушала, закрыв глаза. Спустя минуту, после окончания чтения, все стали говорить своё мнение и впечатление.

— Валя, тебе понравился рассказ «Моника»? Я только из-за этого рассказа включила запись, ты так скучаешь по своей Муське!

— А знаете, Ольга, мне больше понравился рассказ «Крым. Изабела». Я после него остальное не очень слушала, а всё думала: ну почему автор этот, Сергей Горцев, не закончил его на мысли о продолжении? Ведь могла же она написать ему свой телефон, а не просто спасибо. И вот я бы потом мечтала, как они встретились или нет, позвонил ли он ей.

Оля решила показать свой видеофильм «Музыкальные новеллы», который длится немного более часа, где звучат стихи Геннадия Рудягина в авторском исполнении. Кто просто слушал лёжа, а кто и слушал, и смотрел. А в конце Татьяна — самая молодая больная, ей всего пятьдесят девять — расплакалась и сквозь слёзы:

— Я вообще не знала, что такое бывает в жизни, как красиво, какой голос, какие стихи! Как хорошо, Оля, что я с Вами повстречалась.

Пришла медсестра, каждому вколола то, что нужно на ночь, а Оле обезболивание, и она уснула. Время от времени музыкальные кровати издавали свои неожиданные звуки, когда кто-нибудь поворачивался или вставал, и опять ночь беспокойная, тревожная. Валя думает про Крым, где когда-то отдыхала, и про Изабелу, почему она не оставила ему номер телефона.

А Татьяна думала свою горькую думу о муже, которого недавно потеряла, и эти стихи так взволновали её, что время от времени она всхлипывала.

У окна

Свекровь у Зины Несчастливцевой, что бы ни делала, всё время поглядывала в окно. Переделав все дела по дому, садилась к окну и, подперев трудовой рукой с заскорузлыми пальцами щёку, ждала своего бедового сына. И была-то она ещё не очень старая, а лицо землянистого цвета и с глубокими морщинами. Вся трудная жизнь выражена в этих морщинах. Ждёт сына: придёт ли домой или опять загремит куда-нибудь? В ожиданиях проводила всё оставшееся от работы время.

Потом и Зина стала пристраиваться с ней рядом и тоже поджидала своего бедового мужа. Так и ждали они его вдвоём. А окно — как надежда на встречу. Успеть увидеть его, чтоб от сердца отлегла вся эта тяжесть ожидания. Когда дожидались его, а когда и нет.

Спустя годы Зина присаживалась к окну и, подперев ладонью своё красивое лицо, также ждала своего бедового мужа, но уже одна. Так и шёл год за годом.

Теперь уже Зине Несчастливцевой не так уж много лет осталось до ста, а она всё поглядывает в это же окно. Давно нет ни свекрови, ни бедового мужа. Присядет у окна, как её свекровь, и, подперев уже состарившееся, когда-то красивое лицо рукой с заскорузлыми пальцами, как эти скрюченные ветки у старого высохшего дерева под окном, думает свою думу.

Когда дождь за окном, Зине кажется, что он хочет помочь ей смыть все печали. Вот прольёт дождь, смоет всю грязь — и ей станет легче. Когда снег густой стеной падает на землю, то кажется Зине, что он хочет засыпать все её тяжкие переживания, а было их столько, что не рассказать. Вот запорошит он её думы — и всё забудется.

А когда по весне солнце засияет и на проталинах появляется зелёная трава, Зине кажется, что опять обманет её весна. Не будет счастья Зине Несчастливцевой. Ей уже и ждать некого, и нет дел на этой земле. От яркого солнца начинают слезиться глаза. Нет, это не слёзы. Слёз уже давно нет, как и счастья, которое так и обошло её стороной.

Сейчас уже она не видит ясно, лишь очертания. И вся жизнь теперь как в тумане. Сколько сил и труда в неё, в эту жизнь, было вложено, но не оправдали: ни надежды, ни старания. Только окно в маленьком домишке притягивало к себе, и, глядя через него на это старое потрескавшееся дерево, она грустно сравнивала себя с этим деревом. Зина Несчастливцева помнила, как оно зеленело, распуская свою крону. «Умереть бы только летом, когда всё цветёт, — думает Зина, — чтоб не в мёрзлую землю ложиться». Может быть, хотя бы в этом ей повезёт.