В манере, достойной лучших образцов детективного жанра, официант сразу же указал на фотографию Уны Дрейк.
– Да, сэр, я помню эту леди и помню, что это было во вторник, так как она сама привлекла к этому внимание, сказав, что вторник для нее самый удачный день.
– Пока все идет хорошо, – заметила Таппенс, когда они вернулись в свое купе. – Возможно, мы также узнаем, что мисс Дрейк сняла номер в отеле. Куда труднее будет доказать, что она в тот же день вернулась в Лондон, но, может быть, ее вспомнит кто-нибудь из носильщиков на станции.
Однако там удача им изменила. Пройдя по платформе, Томми задавал вопросы билетному контролеру и носильщикам. Получив полкроны в качестве вознаграждения за беспокойство, двое носильщиков смутно припомнили, что девушка, похожая на одну из изображенных на фотографиях, уехала в тот день в Лондон поездом в шестнадцать сорок. К сожалению, это была фотография не Уны Дрейк.
– Но это ничего не доказывает, – заявила Таппенс, когда они покинули станцию. – Возможно, она ехала этим поездом и ее никто не заметил.
– Она могла уехать с другой станции, например из Торра.
– Весьма вероятно, – согласилась Таппенс, – но мы займемся этим после того, как побываем в отеле.
Отель «Касл» был большим зданием, обращенным фасадом к морю. Сняв комнату на ночь и расписавшись в книге, Томми вежливо осведомился:
– Кажется, в прошлый вторник у вас останавливалась наша приятельница, мисс Уна Дрейк?
Девушка за столиком очаровательно улыбнулась:
– Да, я хорошо ее помню. Кажется, австралийская молодая леди.
По знаку Томми Таппенс предъявила фотографию.
– Хороший снимок, не так ли? – сказала она.
– Да, отличный, – согласилась девушка.
– Мисс Дрейк долго здесь оставалась? – спросил Томми.
– Только одну ночь. Следующим утром она уехала экспрессом в Лондон. Кажется странным тащиться на одну ночь в такую даль, но австралийские леди, очевидно, привыкли к путешествиям.
– Мисс Дрейк всегда обожала приключения, – сказал Томми. – Это не здесь она пошла обедать к друзьям, потом поехала куда-то в их машине, угодила в кювет и не смогла вернуться до утра?
– Нет, – ответила девушка. – Мисс Дрейк обедала в отеле.
– Вы в этом уверены? Я имею в виду, откуда вы знаете?
– Я видела ее.
– Я спрашиваю, так как думал, что она обедала у каких-то друзей в Торки, – объяснил Томми.
– Нет, сэр, она обедала здесь. – Девушка улыбнулась и слегка покраснела. – Помню, на ней было такое хорошенькое платьице: из шифона и все в анютиных глазках.
– Это решает дело, Таппенс, – сказал Томми, когда их проводили наверх в номер.
– Похоже на то, – кивнула Таппенс. – Конечно, девушка могла ошибиться. Спросим за обедом официанта. В это время года здесь не так много народу.
На сей раз атаку начала Таппенс.
– Не могли бы вы сказать, была ли здесь в прошлый вторник моя подруга? – с улыбкой спросила она у официанта. – Ее зовут мисс Дрейк, кажется, на ней было платье с анютиными глазками. – Таппенс показала фотографию. – Вот эта леди.
Официант улыбнулся в ответ:
– Да-да, я хорошо помню мисс Дрейк. Она говорила мне, что приехала из Австралии.
– Мисс Дрейк здесь обедала?
– Да, в прошлый вторник. Она спросила, куда в городе можно сходить.
– И что вы ей ответили?
– Предложил ей театр «Павильон», но она в конце концов решила остаться здесь и послушать наш оркестр.
– Черт! – пробормотал Томми себе под нос.
– Вы не помните, когда она обедала? – спросила Таппенс.
– Она пришла довольно поздно, должно быть, около восьми.
– Проклятие! – воскликнула Таппенс, выйдя вместе с Томми из ресторана. – Версия разваливается! А поначалу все так отлично складывалось.
– Ну, нам следовало предвидеть, что так будет не всегда.
– А есть поезд, которым она могла уехать после обеда?
– Нет такого поезда, которым она могла бы прибыть в Лондон так, чтобы успеть в «Савой».
– Ну, – заявила Таппенс, – осталась последняя надежда – горничная. Номер Уны Дрейк был на том же этаже, что и наш.
Горничная охотно делилась информацией. Да, она хорошо помнит молодую леди. Это ее фотография. Приятная леди, веселая и поболтать не прочь. Много рассказывала ей про Австралию и про кенгуру.
Около половины десятого молодая леди позвонила, попросила наполнить грелку и положить ей в постель, а также разбудить ее утром в половине восьмого и подать кофе вместо чая.
– Вы разбудили ее и она была в постели? – спросила Таппенс.
– Да, мэм, конечно.
– Меня просто интересовало, делала ли она упражнения, – неуклюже объяснила Таппенс. – Многие делают зарядку рано утром.
– Ну, теперь, кажется, все ясно, – сказал Томми, когда горничная удалилась. – Сфальсифицирован лондонский вариант алиби.
– Выходит, мистер Ле Маршан более талантливый лжец, чем мы думали, – заметила Таппенс.
– Мы можем проверить его заявления, – отозвался Томми. – Он сказал, что за соседним столиком сидели люди, знавшие Уну. Как их фамилия?.. Ах да, Оглендер. Нужно разыскать этих Оглендеров, а также навести справки в квартире мисс Дрейк на Кларджес-стрит.
На следующее утро Томми и Таппенс уплатили по счету и покинули отель весьма удрученными.
Благодаря телефонному справочнику они легко разыскали Оглендеров. На сей раз Таппенс в одиночку пошла в наступление, представившись сотрудницей новой иллюстрированной газеты. Она попросила миссис Оглендер сообщить подробности их «шикарного» ужина в «Савое» во вторник вечером. Миссис Оглендер охотно это сделала. Уже уходя, Таппенс небрежно осведомилась: